Антуанетты не было в её комнате, но дверь в спальню Эллы была открытой. Заглянув внутрь, она увидела, что девочка уже переоделась: сняла своё нарядное платье и надела один из своих вельветовых сарафанов, который, казалось, был её любимым. Это означало, что вся семья находилась в доме более длительное время, чем она думала.

Она помахала Элле и дружелюбно поздоровалась.

- Ты не хочешь пойти прогуляться в саду перед обедом, Элла? – спросила она, но единственным ответом девочки было то, что она отвернулась в другую сторону.

Кэсси уныло вернулась в свою спальню. Этот день был полным провалом. Её поиски чуть не закончились полной катастрофой, её паспорт всё ещё не был найден, а Элла была непреклонна в своём молчании.

Выглянув в окно, Кэсси увидела, что день снова стал пасмурным и серым. Она надела спортивную куртку, привела в порядок одежду, которую до того бросила в шкаф и некоторое время провела, собирая остатки таблеток и тканью сметая с них пыль, пока весь пол не стал чистым.

Прибравшись в комнате, она заметила, что баночка с единственной уцелевшей таблеткой всё ещё стояла на тумбочке. Она должна была спрятать её сегодня утром, потому что не хотела, чтобы её лекарства лежали на виду.

Кэсси открыла ящик и громко ахнула в изумлении, посмотрев внутрь.

Там лежал её паспорт.

Она моргнула, не в состоянии поверить в то, что видела. Он преспокойно лежал себе в ящике в своей обложке с золотым теснением, целый и невредимый.

- Какого чёрта? – громко сказала Кэсси.

Она вытащила паспорт из ящика, чтобы с облегчением почувствовать его обнадёживающую форму в своих руках. Пролистав его, она увидела, что её виза была всё ещё на месте, и ни одна страница не была согнута или порвана. Её паспорт был абсолютно целым.

Безумное беспокойство, которое поглощало всё её сознание с самого утра, угасло; и настроение Кэсси мгновенно улучшилось, когда она испытала такое облегчение. Потому что, какими бы ни были все её остальные проблемы, а их, как она знала, было целое множество, присутствие этого маленького тёмно-синего документа возвращало ей силу принимать решения. Она больше не была пленницей этого недружелюбного дома.

Кэсси внезапно задалась вопросом, не мог ли паспорт всё это время находиться в этом ящике. Она вспомнила, что когда распаковывала вещи, то подумала, что сумка – это не самое безопасное место для хранения там паспорта, и что ей следует положить его куда-нибудь в другое место.

Возможно, она именно так и сделала, а потом просто забыла.

Она не искала его ни в одном из ящиков, после того как увидела свою комнату в таком разрушенном состоянии, потому что она увидела, что отделение на молнии в сумке было открытым, и предположила, что паспорт взяли именно оттуда. Тем не менее, сейчас он лежал здесь, и Кэсси почувствовала, что её облегчение омрачается некоторым беспокойством, потому что она задумалась, как она могла положить документ в другое место и потом ничегошеньки об этом не помнить.

Может быть, она и в самом деле теряет рассудок?

В замешательстве она потёрла лоб, пытаясь восстановить в памяти свои действия во время разбора вещей, но её мысли были прерваны грохотом у её входной двери. Поднимая глаза, она увидела Пьера, который стоял в дверном проёме.