— Тебе человеческим языком объяснили, чтоб не выделывался? — Спросил он у парня.

— Вячеслав Генрихович, да я ж, ничего такого, только бабла немного хотел… Я ж ее б не тронул…

— А синяк у нее на щеке сам по себе нарисовался? И куртка сама на нож напоролась? — Все так же спокойно хмыкнул он.

— Я ж не знал, что это ваша девчонка…

— Тебе, вообще, не стоило тут маячить. — Боров отпустил плечо парня. — И кого-то трогать. — Неожиданно для Лысого, Вячеслав ухватил того за шею и, с силой надавив, с размаху приложил лицом об стену. — Тем более ребенка. Понял?

Лысый втянул воздух расквашенным носом, вытер кровь кулаком, но кивнул. Молча. Может, все-таки, что-то в голове и есть. Хоть, конечно, немного Боров и перегнул. Но его нежданно разозлило то, что случилось с девчонкой. Разозлило больше, чем он мог бы от себя ждать.

Отвернувшись к машине, Боров глянул на пасмурного пацана через плечо.

— Найдешь завтра Федота, если не передумал еще. Погляжу на тебя. — Бросил он и пошел к своей тачке.

Когда он сел на место водителя, Бусина только сильнее сжалась на своем кресле. Голову не подняла. Зато носом шмыгала.

— Не вздумай мне тут реветь. — Предупредил Боруцкий.

— Не буду. — Огрызнулась девчонка, обхватив себя руками, словно замерзла. И точно, ее продолжало трясти.

Вячеслав резко втянул воздух и завел двигатель, включив печку.

— И какого хрена ты в эту подворотню поперлась? Ты же домой собиралась? Или живешь здесь?

— Я не туда. Я в магазин. — Шмыганье стало явственней и громче. — Я шоколадку хотела купить. — На этом признании она-таки начала всхлипывать, хоть и пыталась закрыть рот ладошкой. По ее щекам заструились слезы, смешиваясь с кровью из ссадины на щеке.

Он смотрел на это дите и не мог понять, как до этого докатился?! Как оказался в такой бредовой ситуации?

— Твою ж…! — Вячеслав хлопнул по рулю ладонью. — Шоколадку, блин! Куда я влез?! На кой с тобой связался?! Детский сад, е-мое.

Девчонка ничего не ответила, но все еще тряслась, несмотря на то, что в машине уже стало жарко, что в топке. И она продолжала плакать.

— Не реви! — Гаркнул Боров, понятия не имея, как ему прекратить эту истерику.

Ясно, что девка испугалась, но сейчас-то, чего реветь в «свинячий голос»?

— Не реву! — Искренне удивив Вячеслава, вдруг, не менее громко и зло крикнула она в ответ.

И, вопреки своим же словам, продолжила заливаться слезами. Даже плечи подрагивали, это и под толстой курткой видно было.

— Слушай, Бусина. — Впечатленный ее ответом, Боров усмехнулся. Еще б рыдать перестала, вообще стало б хорошо. — Давай, вытирай нос. Я тебя домой отвезу. Ну, серьезно, чего уже сейчас реветь, цела же.

Очень дельное, на его взгляд, предложение. Но девка, что-то, не торопилась прислушиваться. Елки-палки!

— Слышь, ну, давай я тебе что-то куплю. И ты уймешься, а? — Он решил пойти проверенным методом и подкупить оппонента. — Че ты, там хотела, шоколадку? Я…

— Вячеслав Генрихович! — Девчонка вдруг закусила губу и, наклонившись, схватила его за руку, лежащую на руле. — Не увольняйте меня, пожалуйста. Только не увольняйте. Я сейчас успокоюсь, сейчас, только… Я просто испугалась. Это пройдет, правда.