Куртка. Рукав красной куртки, на который падал слабый отблеск света из окна нижнего этажа дома.

Вячеслав, точно, уже видел такую куртку сегодня. И совсем недавно. В руках у Бусины.

Отпустив ручку двери, он прищурился и повернул в сторону арки, и сам до конца не зная, какого лешего туда идет.

Ей, конечно, тут совершенно нечего делать. Вообще. И обжиматься в подворотне эта принцесска ни с кем не будет. И она давно домой добирается. А он просто глянет, так, на всякий…

— У меня больше нет, правда! Это все.

Объятиями здесь, явно, и не пахло. Тихий, испуганный, хриплый шепот девчонки мигом всколыхнул в Боруцком уйму эмоций. И вовсе не желания.

Ну, не фига себе?! На его территории кто-то грабит его же людей?! Это, вообще, как называется? Да еще и малявку.

— Так, я не понял, это что тут происходит? — В два шага добравшись до «парочки», Боруцкий опустил руку на плечо парня прижавшего девчонку к стенке.

Тот попытался вильнуть в сторону, но Боров эту попытку пресек.

— О-па, Лысый, ну кто б сомневался! Ты совсем страх потерял? Ты куда полез? — Вячеслав встряхнул пацана. Тот был ему знаком, несколько раз просился к «ним», даже с Федотом разговаривал. Одна беда — силы и роста у Лысого было много, а вот ума — мало, а они сейчас избавлялись от таких, а не набирали балласт. — Ты чего к детям пристаешь? — Он еще раз встряхнул парня.

Что-то выпало у Лысого из руки и звякнуло об асфальт.

Бл…, еще и нож. Вообще зарвался пацан.

Дернув его так, чтоб развернуть лицом, Вячеслав мельком глянул на девчонку. Жива, вроде, губы только трясутся, да глаза стали огромные, в пол лица. И тут он увидел ссадину у самого глаза и синяк на щеке. А куртка спереди порезана…

— Ё…, Вячеслав Генрихович! Больно же! Чего я такого сделал?! — Лысый взвыл, и еще сильнее начал дергаться, пытаясь высвободить плечо, которое Боруцкий и для себя нежданно сжал до хруста. — Я ж не знал, что она того, ну, мелкая. Оно ж не видно…

— Тихо! — Не оборачиваясь, велел он парню. — Ты как, Бусина? Цела? — Он еще раз внимательно осмотрел ее с головы до ног.

Девчонка, не произнесшая с момента его появления ни слова, судорожно кивнула, зачем-то цепляясь за кирпичную стену пальцами. Будто боялась, что сейчас грохнется. Вячеслав присмотрелся — может, не заметил чего, и Лысый ее порезать успел. Да нет, вроде. Только трясется, будто лихорадит ее. Здорово ее этот пацан напугал, видимо.

Свободной рукой вытянув из кармана ключи от своей машины, взял дрожащую руку и заставил взять.

— Открыть сможешь? — Спокойным голосом спросил он, приподняв бровь.

Девчонка опять кивнула, хоть и не особо уверенно. И со страхом покосилась на Лысого, продолжающегося тихо материться.

— Видишь тачку на переходе? — Он дождался очередного кивка. — Иди, Бусина, сядь в нее и подожди меня. Я через минуту подойду. Только поговорю с человеком.

— Да я, наверное, п-пойду, Вячеслав Генрихович…Д-домой… — Он почти не слышал ее тихий, дрожащий шепот.

— В машину. И жди меня. — Рыкнул он, чтоб понятней было, кивком головы велев исполнять приказ.

Как ни странно, она больше не спорила, и даже послушно дошла до машины. Дождавшись, пока Бусина сядет с пассажирской стороны и захлопнет двери, Боруцкий наконец-то посмотрел на Лысого.