– Да, я вижу, миссис Брэмбл. Благодарю вас, – ответила леди Тремейн, осматриваясь. Миссис Брэмбл уже аккуратно разложила её вечернее платье и при этом ухитрилась найти время, чтобы приказать одной из горничных начать готовить ванну.
В дверь постучали, и леди Тремейн одновременно с миссис Брэмбл обернулись на этот звук. Миссис Брэмбл поспешила к двери, приоткрыла её и воскликнула, заглянув в щёлочку:
– О, здравствуйте, леди Хакли, входите, прошу вас, – и широко открыла дверь перед хозяйкой дома.
– Извиняюсь за вторжение, моя дорогая, – сказала она, обращаясь к леди Тремейн, – но я хотела поинтересоваться, что ты собираешься надеть сегодня на вечер. Ты так долго носишь траур... – Она скользнула взглядом по разложенному на кровати платью. Чёрному, само собой. Леди Хакли произнесла всё это с улыбкой, как бы невзначай, однако была абсолютно права. Леди Тремейн, как надела после смерти своего мужа чёрное, так и не снимала до сих пор. Много времени, много лет прошло с той поры, но она никак не могла заставить себя надеть что-нибудь веселее – красное платье, например.
– Моя милая, шесть лет уже прошло, – продолжила леди Хакли. – Я знаю, как сильно ты любила Френсиса – мы все его любили, и нам всем его не хватает, но пора тебе уже начать новую жизнь. Не хотела говорить, но, так и быть, признаюсь. Знаешь, кое-кто из наших старых друзей начинает сравнивать тебя с королевой Викторией, которая навсегда осталась в трауре после смерти своего любимого мужа, принца Альберта.
– Кто же это говорит обо мне такое? – отшатнулась леди Тремейн. Обидно? Да. Однако она понимала, что её подруга права, и, возможно, действительно пришло время сменить траурный чёрный наряд на что-нибудь более... жизнерадостное, что ли. – Полагаю, у тебя есть на примете другое платье для меня, Пруденс? – с понимающей улыбкой уточнила она.
– По правде говоря, да! – ответила леди Хакли с той самой озорной улыбкой, которой леди Тремейн, пожалуй, не видела на её лице с того давнего времени, когда они ещё учились в школе. Они ходили в один класс и думали лишь о том, как бы им осчастливить своих матерей, удачно выйдя замуж. Для них тогда важнее этого не было ничего на свете, и обе они со своей задачей справились. На отлично справились, следует заметить. Более блестящим их выбор мог бы оказаться только в том случае, если бы они обе вышли замуж за принцев, но только, сами понимаете, где же их столько взять?
Нет, нет, замечательных мужей нашли себе подруги, просто замечательных. Лорд Френсис Тремейн был именно тем мужчиной, которого матушка леди Тремейн мечтала видеть мужем своей дочери. Влиятельный, богатый, родом из старинной семьи. Таким же был и муж Пруденс, которого все их знакомые звали Хрюшей. Леди Тремейн и сама его так называла, почти забыв его настоящее имя – Генри. Её всегда забавляло, что большинство джентльменов в их кругу носили смешные прозвища, как и некоторые их знакомые дамы. У самой леди Тремейн прозвища не было, во всяком случае, она ничего об этом не знала и просто представить себе не могла, чтобы её за глаза называли каким-нибудь Утёночком или Зайкой. Но после слов Пруденс она всерьёз начала побаиваться, что если её сравнивают с королевой-затворницей, то и прозвище могли дать в честь неё. Вики, например.