— А вашей службой Гротт не интересовался?

— Он спросил, где я служу. Я уклонился от ответа, отделался какой-то шуткой о кочевой жизни военных.

— Николай Николаевич, я хотел бы предупредить вас вот о чем: Гротт может попытаться еще раз установить контакт с вами, на то он и разведчик. Вы уж тогда, пожалуйста, не ждите приглашения, сразу заходите к нам.

— Обязательно, товарищ генерал!

— Договорились. Николай Николаевич, нам надо, чтобы вы по фотокарточке опознали того Ивана Ивановича… Товарищ Павлов, покажите карточки, — попросил генерал.

— Значит, все-таки не доверяете мне, проверяете?

— Это связано с другим делом.

Домнин грустно улыбнулся и недоверчиво покачал головой.

Павлов разложил перед ним полдюжины фотокарточек.

Полковник брал каждую и подолгу рассматривал. Дойдя до фотокарточки помощника военного атташе, улыбнулся, снял очки.

— Вот он!

— Вы не ошибаетесь, Николай Николаевич? — спросил генерал.

— Что вы, товарищ генерал, как живого вижу!

— Вот и все, что мы хотели узнать от вас. Извините за беспокойство! — генерал поднялся, давая понять, что разговор окончен.

Поднялся и Домнин, он заметно волновался.

— Владимир Васильевич, а кто все-таки этот человек? — спросил Домнин, ткнув пальцем в стопку фотокарточек.

— Мы же объяснили: это помощник военного атташе полковник Уильям Гротт, разведчик.

— И что же теперь со мной? — спросил Домнин со скрытым волнением.

— Николай Николаевич, ответственно заявляю: у нас никаких претензий к вам нет, — заверил генерал. — Можете спокойно жить и работать.

— Спасибо за доверие! — поблагодарил полковник и вздохнул с облегчением.

Наскоро приняв душ и выпив стакан крепкого чаю, Павлов заторопился в отдел. Было раннее, но уже нестерпимо душное утро. Тускло-багровый шар солнца медленно выкатывался из-за горизонта, по раскаленной земле пролегли длинные и широкие трещины, над степью висело зыбкое обманчивое марево. Лето стояла знойное, засушливое. Заросли поблекшей полыни издали были похожи то на лесные чащи, то на большие озера. Все живое изнемогало от жары.

Войдя в кабинет, Владимир Васильевич снял китель; чистая белая сорочка, которую он предусмотрительно надел под китель, чтобы работать в ней, была мокрой, хоть выжимай. Немного отдышавшись, — в кабинете было все же прохладнее, — Павлов вызвал Вдовина, меня и других оперативных работников.

— Ну, что, товарищи, давайте еще раз посоветуемся: надо продумать каждое наше действие, каждый шаг. Или схватим шпиона с поличным, или сведения об объекте будут переданы врагу.

— Владимир Васильевич, хватит ли наших сил? — спросил я. Ночью, проигрывая в уме операцию, я подумал, что нам понадобится немалая помощь.

— Сил хватит. В Москве всю тяжесть возьмут на себя наши столичные коллеги.

Павлов изложил положения, которые, как видно, он успел хорошо продумать. Мы обсудили план предстоящей операции.

Позвонил начальник Особого отдела округа.

— Ну как дела, подполковник? Наверное, не спал ночь? — услышал Павлов знакомый бодрый голос генерала.

— Здравия желаю, товарищ генерал! Сам не знаю — спал или нет.

— А чего ты не удивляешься, что я назвал тебя подполковником?