— Лови его! — сдавленным голосом прошипел муж. — На машине догонишь!

И он дернул оконную раму. Что-то со звоном посыпалось на пол, что-то забренчало за окном. Наверное, на меня действовала общая нервная обстановка, потому что я совсем перестала соображать, металась, как пришитая, за мужем, и сейчас, не раздумывая, бросилась к двери, готовая выполнить его приказание. У двери вспомнила о ключах от зажигания, которые лежали в сумке наверху, резко повернулась и больно ударилась коленом о ступеньку лестницы. Боль меня немного отрезвила. Кого ловить, куда в такой темноте мчаться? Да пока я доберусь до машины, он уже будет за тридевять земель. Где искать его?

— Милиция! — вырвался у меня привычный в подобных случаях крик о помощи. И тут же я прикусила себе язык. Какая милиция?! А вдруг муж вызовет милицию? Тогда я пропала — Басенькины документы, пять лет строгого режима…

К счастью, муж не торопился вызывать милицию. Он, наконец, оторвался от окна, перестал выглядывать из него, как обезьяна сквозь прутья клетки, и обратился ко мне:

— Ладно, включи свет. Если он что и свистнул — ты свидетель, я спал… То есть… того…

Он поздно прикусил язык. Выболтал то, что и у меня было на уме, — как бы истинные хозяева дома не подумали, что кражу совершил он! Если бы я раньше не разоблачила его, то сделала бы это сейчас. Вытаращив глаза, муж уставился на меня, повидимому проклиная собственную глупость. А может, его ошарашил мой вид? Ведь на мне не было ни парика, ни грима Басеньки.

Муж, наконец, с усилием отвел глаза и пошевелился. Что-то забренчало у него под ногами. Мы оба одновременно глянули на пол. Под окном валялась большая раскрытая шкатулка, а по всей комнате разлетелись нитки, иголки, булавки, пуговицы. Те самые проклятые швейные принадлежности! Стояли на подоконнике, за занавеской.

Оба с мужем мы бессмысленно пялились на разгром в комнате, потом взглянули друг на друга. Муж отвел глаза:

— Э… того… — неуверенно начал он и закончил неожиданно твердым голосом: — Нет смысла вызывать милицию. Не похоже, что вор что-то украл. Впрочем, тут и красть-то нечего. Зачем сразу поднимать шум? Впрочем, мы его вспугнули, он наверняка ничего не успел взять.

Я больше не желала теряться в догадках. Вот он, подходящий момент выяснить, наконец, всю правду!

— Завтра приезжает тетка Розмарина, — сказала я, внимательно наблюдая за его реакцией. — Она звонила. Спрашивала, ты уже принес ее шубу из химчистки?

На лице мужа появилось хорошо знакомое мне выражение паники и безнадежности.

— Откуда она звонила? — подумав, поинтересовался он.

— Из Плоцка. Так ты взял шубу из химчистки?

— Какую шубу?

— Теткину. Муж явно лихорадочно пытался что-то придумать, но мысли ему не повиновались. Ничего лучшего не пришло ему в голову, как по своему обыкновению, спотыкаясь на каждом слове, произнести:

— Нет. То есть… того… пока не взял. Куда-то подевалась… эта, как ее… квитанция.

Я была беспощадна. Надо его добить, припереть к стенке, а то опять увильнет от ответа.

— Ну так что же ты будешь делать?

— С чем?

— С теткой. Сам знаешь, какая она. Любая неприятность может ее прикончить. Сколько ей лет?