Баранкин и Малинин шли быстрыми шагами по улице, когда у светофора возле самого перехода чуть не налетели на стоявших к ним спиной Зину Фокину, Эру Кузякину и Марину Шкаеву. Фокина и Кузякина, как всегда, были в спортивных курточках, на ногах у них были вязаные шерстяные зебры в тон курточкам. Это рукодельница Шкаева одела полкласса в зебры. А сама Марина Шкаева была одета в школьную форму. Баранкин приложил палец к губам, мол, осторожно и стал на цыпочках удаляться от девчонок, что-то с жаром, но тихо обсуждавших.

Затем Юра и Костя перешли на быстрый шаг, когда за спиной раздался голос то ли Фокиной, то ли Кузякиной: "Юра! Костя! Я не сержусь! Давай дружить!!!" Не оборачиваясь, Баранкин и Малинин припустились изо всех ног вдоль тротуара. Сначала они бежали вдоль ограды, отделявшей тротуар от проезжей части дороги, но оторваться от Зины Фокиной и Эры Кузякиной им не удавалось, сказывалась физическая усталость после бега на трассе и пилки дров у дяди Жоры, а тут ещё Малинин споткнулся о решётку, охранявшую корни деревьев, и проехался на животе по асфальту тротуара.

Голоса Фокиной и Кузякиной приближались, пробиваясь сквозь пешеходов. Баранкин протянул Косте руку помощи, и, помогая как можно быстрее подняться на ноги, сказал:

— Вдоль тротуара мы от них не сбежим! Давай поперёк улицы!..

— А милиция?.. — усомнился Костя

— Малинин! Не боись! — приказал Юра.

Лавируя среди машин, под аккомпанемент милицейского свистка и предупредительных гудков автомобилей, Юра и Костя успели пересечь улицу и с разбегу очутились в объятиях дружинников. Вслед за Юрой и Костей на тротуар влетели и Кузякина с Фокиной! Баранкин обернулся и увидел, что эти девчонки, от которых они с Костей бежали, были совсем не Зиной и не Эрой. А Шкаевой и вообще с ними уже не было. Юра и Костя приняли какую-то совершенно незнакомую девчонку за Фокину и поэтому побежали поперек улицы, когда их и схватили.

— Что это вы все одинаково одеваетесь и причёсываетесь?! — сказал Баранкин девчонкам. — Я вас принял совсем за других… За Кузякину и за Фокину…

— А вы что ли по-разному одеваетесь?! — огрызнулась одна из девочек. — Приняли нас за каких-то Музякиных-Пузякиных.

— Вы же стояли к нам спиной, а Марина из нашего класса к нам лицом, — вмешался в объяснения Малинин. — А чего вы орали, то Костя, то Юра? — спросил он у девчонок.

— Здравствуйте, — сказала другая девочка, которая всё время сдувала со лба чёлку. — Мы кричали: "Гостин Шура!"

— Надо же!.. Гостин!.. Шура!.. — буркнул Баранкин, — а слышалось, то Костя, то Юра!..

Пока Баранкин и Малинин вели перепалку с незнакомыми девчонками, которых они приняли за знакомых, трое дружинников, читали им всем нотации в три голоса, каждый говорил своё и никто никого не слушал, прямо как в опере, когда на сцене все вместе поют.

— Пожалуйте в автобус, леди энд джентельмены! — сказал дружинник с кинокамерой в руках. Это он сказал, когда все другие уже выговорились.

Невдалеке действительно стоял автобус, в котором даже издали было видно, что сидели с виноватым видом юные нарушители. На борту автобуса было выведено красивыми буквами: "Месячник безопасности уличного движения".