Баранкин потянулся опять, как кошка, и приготовился слушать.

— Жили-были, — начал Малинин, — или вернее, были-жили!.. А точнее жили-были!.. А может всё-таки были-жили?!.

Баранкин слушал эту присказку минут пять, потом спросил:

— Слушай, Малинин, ты сначала выясни для себя: жили-были или были-жили, а потом уже показывай фильм.

Малинин подумал и сказал:

— Честно говоря, я точно не знаю, жили-были или были-жили…

— Тогда заткнись, — сказал Баранкин, — и слушай и смотри, что я тебе расскажу и покажу, только поклянись, что ты никому это не перескажешь!..

Малинин поклялся. Тогда Баранкин достал из кармана спичечный коробок, из коробка достал несколько семечек от яблока, несколько зёрен пшеницы или ржи и несколько ещё каких-то зёрен.

— Мы с тобой, Малинин, родились не на той планете, — сказал задумчиво Баранкин.

— Как это не на той? — заинтересовался Малинин.

— Понимаешь, — начал разъяснять Баранкин, — я уверен, что во Вселенной есть такая планета, где дети рождаются сразу с высшим образованием…

— Как это, как это, как это? — закудахтал Костя.

— А вот так это, так это, так это, — ответил Баранкин, и тут же объяснил "как это, как это, как это" — ты слышал, конечно, такое выражение, когда о каком-нибудь музыканте говорят, что он любовь к музыке впитал вместе с молоком матери? Слышал?..

— Ну, слышал, — сказал Малинин.

— А что такое знания? — спросил Баранкин, и сам же ответил: это биохимический электрический сдвиг в мозгу школьника, а если молоко твоей матери уже заранее обогащено этим биохимическим электрическим сдвигом, то получается, что тебя кормят в общем-то не молоком, а знаниями!.. Вот в коляске, скажем, сидит младенец и сосет из бутылочки обогащённое молоко. Подходим мы с тобой к этому младенцу, которого бабушка-инопланетянка катает в коляске. Подходим мы это и говорим ему: "Агу!" А он поднимается в коляске и сидя спрашивает нас: "Вы дурачки что ли оба?! Я уже среднее образование заканчиваю всасывать, а вы мне "агу!.."

— Так ведь молоко-то может быть ещё и сгущённым, — подчеркнул Малинин слово «сгущённым» интонацией. Малинин сам придумать подобного ничего не мог, но развить любую мысль Баранкина лучше Малинина никто бы так не удосужился. Баранкин подумал и сказал:

— Это идея!.. Сгущённое молоко тянет уже на окончание любого института!..

— Так может это можно и на Земле с молоком сделать? — спросил Малинин.

— Не можно, а нужно! — ответил ему Баранкин.

— Так может ты, Баранкин, — продолжил свою мысль Малинин.

— А кто же, кроме меня!.. — согласился Баранкин. — Не те скорости на земле, не те, Малинин! — заключил Баранкин своё рассуждение.

— Не те скорости на земле, не те, Баранкин, — как эхо отозвался Малинин. Ему стало интересно жить. Когда Баранкин начинал говорить, Малинину всегда становилось интереснее жить, чем когда тот молчал.

— Или вот возьмём урожай…

— Или вот возьмём урожай, — подтвердил Малинин. — А зачем его брать, этот урожай?! — спросил Костя.

— А затем, — ответил Баранкин, — люди посеют пшеницу и овёс, посадят овощи и фрукты… а потом что?..

— Что потом? — спросил Костя себя и Баранкина, но что на это ответить, он не знал.