Парни с недоверием посмотрели на меня, видно было, что они не очень верят, что в этой халупе может жить кто-то достойный. Да я и сам засомневался, хотя Драгер, вроде, говорил про этот дом.

— Эй, паренек, — окликнул я выглянувшего в окно мальчишку, — Знаешь, в каких комнатах живут Охотники?

— Ну, знаю. И что мне с этого будет? — оценивающе окинул нас взглядом двенадцатилетний пацан, — много тут всяких живет, и спрашивают тоже всякие.

Заходить внутрь дома и разговаривать с Кросом и Драгером при подружках мне откровенно не хотелось.

— Получишь, — я прикинул в руке горстку меди, — восемь грольшей.

— Деньги вперед, — заявил паренек.

— Половину сейчас, половину — когда они спустятся, — не стал вестись на откровенный развод я.

— Кидай, — согласился местный житель, ловко поймал четыре медяка и исчез в глубине комнаты.

— Торк, посмотри сзади, — шепнул Учитель и сам, резко метнувшись, заскочил во двор.

Разведчик пробежался вокруг дома и вскоре вернулся, держа за шкирку переставшего трепыхаться юнца.

— В окно спрыгнул, — Торк был этому совсем не удивлен.

Слегка нывший про себя малолетний жулик, вдруг истошно заорал, делая вид, что ему страшно больно.

— Сигнал подает кому-то, — усмехнулся Учитель, вернувшийся со двора дома. — Редкий гадюшник здесь.

Он оказался прав, через полминуты желающие вступиться за паренька нарисовались сразу с трех сторон, но и со спины, из недр совсем разрушенного дома через дорогу тоже кто-то торопился на помощь, спускаясь по разрушенной лестнице со второго этажа и громко матерясь.

— Эй, терпилы, че там нашего друга? Обидели? Маленьких обижаете? — раздавалось с разных сторон.

Да, мелкий уголовник успел пробежаться по комнатам, поднять местный криминал и поэтому Тонс, без труда, перехватил его с той стороны дома.

Явно ошибся я с адресом парней, не могли они здесь поселиться, да еще со своими женщинами.

Самый настоящий дом-притон.

Быстро некоторые, выжившие в Беду, опускаются, не просто далось им это испытание кровью и страхом, не прошло мимо. Вроде, работы много, платят нормально, но червоточина внутри не дает жить, как люди, тащит вниз, в притоны и подвалы. Или просто видят, что не дотягивают до других, более успешных приятелей, и поэтому ищут себя в серой зоне.

Страх, даже просто перенесенный, и зависть — постепенно сводят с ума.

Таких, желающих повеселиться над залетными гостями, нашлось целых восемь человек, мужиков разного возраста, разного сложения, от крепких на вид до почти доходяг. Они не спеша подтягивались, посмеиваясь между собой и пытаясь произвести впечатление опасных парней. Тактику группового морального давления им уже кто-то прочитал, по жизни, судя, по тому, как старательно они придерживались своей легенды.

— Мы — опасные, очень, — так и было написано на их лицах, поголовно не измученных интеллектом.

Мы встали рядом, так, чтобы не мешать друг другу.

— Тренировка в реальных условиях, — предупредил Учитель.

Так, три знакомые рожи я уже увидел, из кучи того самого Рябого.

Тогда они только начинали свой путь к авторитету и репутации и позорно отмолчались, когда гильдеец с большим кинжалом отправил в канаву дерзкого главаря. Сейчас, поднабрались криминального опыта, чего-то добились в своей куче и, пережив странную смерть своего основного, продвинувшись по своеобразной служебной лестнице, сильно поднялись в самомнении о себе.