Город менялся. Казалось, что тьма выбрала его подмостками для одной из своих пьес. И сейчас её темп уверенно нарастал, демонстрируя Инне череду режиссёрских находок – во всём их жутчайшем, отвратительнейшем великолепии…

В водосточной трубе загремело, и из неё вывалилось несколько изуродованных человеческих голов. Шеи выглядели так, словно головы отгрызли или оторвали. Одна покатилась наперерез Инне, из расколотого черепа выпадали кусочки мозга…

Памятник неизвестному уроженцу Высовска вдруг обрёл плоть, ожил. И замахал руками, отчаянно сохраняя равновесие: ноги ниже колен остались прежними, бронзовыми. По постаменту расторопно карабкалось с полдюжины омерзительных – помесь шимпанзе и паука – существ, слышалось нетерпеливо-голодное порыкивание.

Человек на постаменте встретил первого сунувшегося к нему монстра ударом кулака, сбросил вниз. Но сзади влез ещё один, подпрыгнул, оплёл шею и плечи живого памятника всеми шестью тонкими, жилистыми конечностями. Небольшая пасть раскрылась почти на сто восемьдесят градусов, и выпрыгнувший из неё язык, больше всего напоминающий толстое жало, саданул жертву в шею.

Брызнула кровь. Человек закричал, крутнул корпусом, пытаясь сбросить гадину. Но спереди и сбоку прыгнули ещё две твари. Одна повисла на руке, быстро разрывая добротную ткань старомодного сюртука мелкими кривыми клыками, добираясь до плоти, второй ловко взбирался выше, к горлу…

Над головой захлопали крылья – величественно, тягуче, страшно. Инна посмотрела вверх. Над городом, не так уж и высоко – примерно три сотни метров – неспешно летело чудовище. Исполинское, неохватное взглядом. Инна не сомневалась: если бы оно упало на Высовск, то накрыло бы его целиком, сровняв с землёй без остатка…

Фонари уже гасли тут и там, Инна шарахалась от очередного куска возникшей на её пути темноты и бежала к свету, которого становилось всё меньше. Тьма подобралась почти вплотную, но Инна ещё металась в этом лабиринте, надеясь непонятно на что…

Четыре из пяти находящихся впереди фонарей стали затухать одновременно.

Инна огляделась. Других источников света поблизости не было, и она побежала к последнему освещённому кусочку Высовска. Не желая оставаться в темноте, которая выла, шипела, скрежетала, хрустела и что-то разрывала с влажным, подкармливающим безумие звуком…

Инна вбежала в пятно света и остановилась, завертела головой, пытаясь найти вдалеке хоть какой-то просвет, но безуспешно. Чудовище всё ещё летело, заслоняя звёзды и луну, голос продолжал упиваться дьявольскими рифмами…

Спустя несколько секунд тьма стала непроглядной, последняя освещённая частичка города находилась в ней как в коконе. Инна замерла, вздрагивая всем телом. Чувствуя себя марионеткой, которая ещё не обзавелась ниточками, но этого не придётся долго ждать.

– Ты будешь моя… – предвкушающе протянул голос, и демоническая разноголосица мгновенно смолкла. – Этого не избежать, ведь ты сама сделала всё для этого. Моя, уже скоро…