Пискнул домофон, и отец открыл массивную дверь.

Макс гавкнул, пытаясь привлечь к себе внимание, но родители уже скрылись в доме.

«Глаз выбил… Оставь ее… Заразу подцепишь… Слизняк-педик…» – оцепенело повторял он про себя вырванные из контекста фразы. Слова отца были похожи на толстые гвозди, заколачиваемые в гроб его дальнейшей судьбы.

Значит, эти малолетние уроды действительно вышибли ему глаз… Но можно жить и с одним глазом. А вот как он будет жить?!! КАК?!! Если его не узнала даже родная мать?!!

Он сел подле лавки, изредка поглядывая наверх. И был бесконечно удивлен, заметив выглянувшую с балкона мать.

«Мама!» – громко гавкнул он.

Мать скрылась, но тут же появилась снова, что-то бросив вниз.

Макс метнулся к предмету, ощущая, как рот заполняется слюной.

Сосиска!

Восхитительная, сочная, вкусная сосиска!!!

С жадным урчанием Макс проглотил ее за сотые доли секунды. Облизнулся, посмотрев наверх.

Но мамы уже не было.

Утром он зазевался и не заметил приближающейся сзади машины. Когда он услышал пронзительный звук клаксона, было уже поздно, и колесо с хрустом проехалось по его передней левой лапе. Он закрутился волчком на месте, ошарашенный раздирающей болью. Макс визжал, с ужасом разглядывая изуродованную конечность, под которой расползалась лужица крови. Наружу, прорвав плоть, торчал осколок кости.

«Зализывай, – посоветовал внутренний голос. – Так делают все собаки».

И он зализывал. Легче от этого, конечно, не становилось, но по крайней мере через какое-то время кровотечение прекратилось, образовав плотную багровую корку.

Хромая, Макс поплелся к помойке. В этот раз конкурентов на ней не было, и ему удалось найти недоеденную банку шпрот, которую он вылизал дочиста.

Побродив вокруг, он снова вернулся во двор родителей.

По сути, что ему оставалось делать?!

После полудня из подъезда вышла мать. Ее лицо было бледным и осунувшимся, и Макс с тоской подумал, что она провела бессонную ночь. Наверное, не сводила глаз с телефона, ожидая, что он позвонит домой… Прислушивалась, не раздастся ли звонок в дверь… Наверняка она места себе не находит из-за переживаний о нем… А он вот, рядом, только руку протяни…

«Возьми меня домой», – тихо тявкнул он, виляя хвостом.

Мать посмотрела на него, ее усталое лицо вытянулось от растерянности:

– Батюшки… Что ж с твоей лапой, милый ты мой?!

Макс неуклюже шагнул ближе и, не удержавшись, лизнул руку матери. Она испуганно отстранилась, и у него внутри все перевернулось.

«Она отказалась. Отказалась от меня», – застучало в голове. Ему хотелось выть от обиды и бессилия.

Мать покачала головой и, вздохнув, направилась к магазину.

«Не бросай меня!» – взвизгнул Макс, ковыляя следом.

– Погоди-ка здесь, – сказала она, обернувшись, и он устало лег на заплеванный асфальт. Мама скрылась в супермаркете.

«Господи, преврати меня обратно в человека, – с отчаянием подумал Макс. – Я буду любить животных… Я буду бесплатно работать в приютах для кошек и собак… Пожалуйста! Дай мне еще один шанс, и я никому не причиню вреда до самой смерти!»

На искалеченную лапу села зеленая муха. Почистив крылышки, она принялась деловито ползать по запекшейся крови. Макс смотрел на насекомое потухшим взором, не предпринимая никаких усилий его согнать.