— Хорошо, ты победила.

Она полила яблочный пирог сметаной, взбитой с сахаром. Теперь его можно было ставить в печь. Этим занялась Розетта, сияя от гордости. Закрыв небольшую железную заслонку, она вернулась к столу, навевая:

Моя руки в цинковом тазу, Анжелина пританцовывала, ведь в доме царила такая радостная обстановка. Розетта же, уперев руки в боки, кружилась по комнате, распевая все громче.

— Он им сказал: «Наступило Рождество», — закончили они хором и рассмеялись.

— Эту песню пела нам моя мать, — пояснила Розетта. — Мне казалось, я ее забыла, но в вашем доме, где мне так хорошо, я вспомнила слова.

— Я уверена, что твоя песня очень понравится моему малышу, — заверила Анжелина Розетту, взяв ее за руку. — Ведь после праздников ты станешь его няней. Мадемуазель Жерсанда будет платить тебе. Мне так спокойнее, ведь Октавия уже в годах, а Анри — страшный непоседа.

— Как вы думаете, я смогу посылать деньги сестре? Возможно, если у Валентины будут средства, она сумеет сбежать.

— Если так тебе будет лучше, можешь посылать ей деньги почтовым переводом. Я сама займусь этим, ведь ты не умеешь ни читать, ни писать. А ты не боишься, что отец отнимет у нее деньги?

— Нет. В Сен-Годане почтальон приходит обычно по утрам, а отец возвращается с работы вечером.

— Мы поступим так, как ты хочешь, Розетта. А теперь — за дело! Надо поставить тушиться картошку и полить гуся его соком. Эта птица — мой первый заработок как повитухи. Чтобы получить истинное удовольствие от гуся, мы должны приготовить его по всем правилам.

— А из чего его поливать, из половника или из ложки?

— Из половника.

Анжелина задумчиво посмотрела на птицу, нанизанную на вертел. Из надрезов, которые она сделала в тушке по совету Октавии, в большое блюдо стекал жир.

«Да, это мой первый заработок, — говорила себе Анжелина. — Моя мать всегда улыбалась роженицам. Она внушала к себе доверие и в любых ситуациях сохраняла спокойствие. Роды были легкими, ребенок быстро вышел. Я так хочу, чтобы подобных случаев было как можно больше! И до чего любезными оказались эти люди! Муж и золовка роженицы угостили меня, а когда я уходила, расплатились со мной жирным гусем».

В своем дневнике Анжелина отметила день, когда произошло это событие: 18 декабря 1880 года. Тогда в ворота постучал мужчина, сказав, что его жена нуждается в услугах Анжелины. К счастью, супруги жили вблизи дороги, ведущей в Гажан. К тому же будущий отец довез ее на своей повозке.

Я чуть не расплакалась от радости, когда взяла в руки мамин чемоданчик, — вспоминала Анжелина. — Приехав в дом своей пациентки, я протерла инструменты алкоголем и прокалила их над огнем, поскольку принять две меры предосторожности лучше, чем одну. Я чувствовала себя полезной, ко мне относились с уважением. Но я так боялась допустить ошибку, ведь рядом не было ни мадам Бертен, ни мадам Гарсии, чтобы прийти мне на помощь».