Фермеры, которые нанимали Авраама, называли его «бездельником, ленивым бездельником». И он признавал это, отвечая: «Отец учил меня работать, но никогда не учил любить работу».
Но вскоре старина Том Линкольн издал беспрекословный приказ: «Вся эта клоунада должна немедленно закончиться». На что юный Эйб никак не отреагировал, продолжая рассказывать шутки и говорить речи. И вот в один прекрасный день в присутствии толпы рабочих старик изо всех сил ударил Аврааму по лицу, повалив его на землю. Парень заплакал, но ничего не ответил. Уже тогда между отцом и сыном росла некая отчужденность, которая не исчезла до конца их жизни. И, несмотря на то, что Линкольн в финансовом плане заботился о своем отце в период его старости, все же в 1851-м не навестил его, когда тот лежал при смерти: «Не уверен, что наша встреча будет радостной, а не болезненной…»
Зимой 1830-го «молочная болезнь» опять появилась, посеяв смерть в той самой долине Бухорн. Наполненный страхом и унынием, бродяга Том Линкольн тут же избавился от всех своих свиней и зерновых запасов, продал зараженную паразитами ферму за восемьдесят долларов и, погрузив всю свою семью и имущество на самодельную громоздкую повозку, первую в его жизни, отправился в Иллинойс: в долину, которую индейцы называли Сангамон — «Земля с изобилием еды».
Хорошенько поорав на быков, он передал кнут Аврааму, и повозка тронулась. Две недели быки еле-еле таскали огромную повозку, которая скрипела и стонала в глухих лесах и на холмах Индианы. То же самое продолжалось уже на пустынных и безлюдных прериях Иллинойса, покрывшихся к тому времени желтой сухой травой высотой в шесть футов.
Во время этого путешествия Линкольн в Винсенте впервые увидел печатную прессу: тогда ему было двадцать один.
На десятый день эмигранты остановились на площади суда, и спустя двадцать шесть лет Линкольн точно показал то место, где стояла повозка, сказав: «Тогда я не думал, что у меня есть достаточно способностей, чтобы стать юристом».
Вот что написал об этом Херндон:
«Мистер Линкольн однажды описал мне это путешествие. Он вспоминал, что земля не успела полностью согреться после зимних холодов, и в течение дня поверхность оттаивала, а ночью опять замерзала, делая тем самым поездку на повозке с быками особенно тяжелой и утомительной. Мостов никаких не было, и, следовательно, они были вынуждены ехать вдоль рек до тех пор, пока не находили подходящий участок для перехода. По утрам воды рек были слегка заморожены, и быки с каждым шагом пробивали круглые отверстия на тонком льду. Среди прочих вещей Линкольны взяли с собой и маленького щенка, который был вынужден бегать за повозкой, но бедняге было тяжело догонять быков, и на полпути питомец безнадежно отстал от хозяев. До следующего перехода реки он не появился, и только с другого берега, в последний раз осматривая дорогу в его поисках, Линкольн увидел жалостно воющую собачку, который отчаянно подпрыгивал у ледяных вод, не осмеливаясь войти в реку. Было немыслимо развернуть повозку и перейти реку обратно ради щенка, так что старший в семье в спешке принял решение продолжить путь без него. „Но для меня была недопустима даже мысль о том, чтобы бросить собаку, — вспоминал Линкольн, — Стянув обувь и носки, я бросился обратно в воду и триумфально вернулся с дрожащим животным в руках. Его счастливый взгляд и другие проявления собачей благодарности сполна отплатили мои старания“».