– Я все знаю, – тяжело дыша, сказал он, плюхаясь рядом с Николаем. – Я все понял. Этот старик нашел наших предков и потребовал, как его…
– Выкуп, – безучастно подсказал Коля.
– Да, именно, выкуп! – оживился Боря, словно воодушевленный подсказкой приятеля. – И сейчас они едут за нами. Вместе с ментами и спасателями!
– Наверное, – кивнул Николай. – Наверное, так и есть. И нас скоро спасут. – Он протянул руку, подушечки пальцев коснулись лица Алексея. Оно было теплым, губы юноши слабо шевелились, и Коля, вздохнув с облегчением, позвал: – Борец!
– Че те надо? – разозлился Борис. – Борец, Борец… Огурец, твою мать! Колич… ты меня уже достал. Скажи еще что-нибудь… размажу по стенке…
– Я хотел задать тебе вопрос, – продолжил Коля. – Почему в тебе столько злости? Почему ты всегда ищешь, на ком бы выместить свое хреновое настроение? Ты ведь не такой. А стараешься казаться каким-то уродом. Ты думаешь… что становишься от этого круче? А? Почему?
Наступило молчание.
Собственно, Николай не ждал ответа от парня. Действительно, зачем ему его признания?
Но через некоторое время Борис заговорил:
– Хочешь знать правду, Колич? Что ж… Наверное, ты первый, кому я это скажу. Тебя когда-нибудь били в детстве? Меня – да. Причем с первого класса. Я был слабаком и слюнтяем. Мой первый отец был таким же. И умер он как слюнтяй – от сердечного приступа. Со сраной газеткой в руках, на кухне, за столом. Хотя ему всего тридцать пять было. И тогда пришел Олег, мой отчим. Он всегда любил мою мать. И я… полюбил его. Полюбил и зауважал. Больше, чем родного отца. Он сделал из меня мужика. Его девиз – бей первым. Никогда не сдавайся. Сдохни, но сделай, как… считаешь нужным. И верь… верь в себя. В свои силы. – Он замолчал, угрюмо сопя.
Коля привычным движением коснулся щеки Алексея. Она была холодной.
– Эй, Алекс, – позвал он дрогнувшим голосом. – Не дури! Ответь что-нибудь!
Юноша не шелохнулся.
– Алекс! Лешка!!
Пальцы Николая осторожно дотронулись до его губ. Они не двигались. И тоже были холодными. Едва сдерживая крик, он приник к груди Алексея. Затем снова затряс его.
Алекс безмолвствовал, и Николай с оцепенелым видом выпрямился:
– Борь, он умер. Алекс умер.
Часть 3
Этот маленький злодей
Зверя грозного страшней,
На ветвях, в лесу живет,
Не росу, а кровь он пьет,
Настоящий паразит,
И несет энцефалит.
Облик страшен и зловещ!
Берегитесь! Это – …
Надежда Веденяпина
Корнеев вышел наружу, помахивая в руках связкой ключей. Щурясь, он бросил короткий взгляд на солнце. Затем посмотрел на чердак.
Осталось совсем немного. Он надеялся, что к наступлению сумерек все будет готово.
Опустив голову, Павел Сергеевич неожиданно замер. Вспыхнувшее внутри ощущение можно было сравнить с ситуацией, когда идущий по лесу ни о чем не подозревающий человек внезапно натыкается на разрытую могилу с поросшим мхом скелетом.
Глаза.
Десятки собачьих глаз, и они чуть ли не с ненавистью сверлили пожилого хозяина псарни.
«Они стали другими. И они понимают, что с ними делают».
Эта мысль почему-то вызвала у Корнеева странное чувство злорадства.
– Что? Думали, вам тут курорт? – ехидно поинтересовался он. Блестящие глаза продолжали внимательно следить за каждым его движением.