Вдохнул и выдохнул.

Быстро распахнув дверь, он вошел и поставил портфель Салливан так, чтобы она не закрылась. После этого повернулся лицом к комнате и увидел, что Тернер и ее защитник смотрят на него. На лице адвоката ничего не отразилось, но Сьюзан узнала его почти сразу.

– Полковник, мне нужно ваше удостоверение личности, – сказал майор.

– Кто вы такой? – нахмурился Темпл.

– Разведывательное управление Министерства обороны. Обычная проверка, сэр.

Командный голос. То, что так любят военные. После коротких колебаний адвокат вытащил из внутреннего кармана удостоверение личности. Ричер шагнул к нему, взял документ и пристально на него посмотрел. Джон Джеймс Темпл. Потом Джек приподнял брови, словно его удивило то, что он увидел, и засунул удостоверение личности в карман, где уже лежала карточка Салливан:

– Сожалею, полковник, но мне нужна минута вашего времени.

Отступив в сторону, он широко распахнул дверь. После вас. После небольшой паузы полковник неспешно встал. Джек посмотрел на Тернер через плечо:

– Подождите нас здесь, мисс. Мы сейчас вернемся.

Адвокат после короткой заминки пошел вперед, слегка шаркая ногами.

– Сэр, пожалуйста, направо, – сказал Ричер и последовал за ним, также слегка шаркая из-за отсутствия шнурков.

Слабое место. Адвокаты далеко не всегда наблюдательны, но они умны и склонны к логическому мышлению. Эта часть плана не предполагала спешки. Никакой спешки и никакой паники. Все, как в замедленной съемке. У адвоката появилось время подумать.

Что он, очевидно, и сделал.

Когда до пустой камеры оставалось двадцать футов, Джон Джеймс резко остановился, повернулся и посмотрел вниз на ботинки Ричера. Тот мгновенно развернул его лицом вперед и применил захват для ареста старших офицеров, который осваивает любой военный полицейский в самом начале своей карьеры. О нем не прочтешь в учебнике и не найдешь среди инструкций – ты учишься на примере своих коллег. Джек схватил левой рукой правый локоть Темпла сзади, сильно сжал его и одновременно потянул вниз и вперед. Как и всегда в таких случаях, полковнику ничего не оставалось, как сделать шаг вперед. Так они и двинулись дальше. Адвокат слегка задыхался, но не испытывал боли и страдал только из-за оскорбленного достоинства. Ричера это вполне устраивало: он не хотел причинять своему противнику вреда. В том, что происходило, не было его вины.

Джек подвел полковника к пустой камере – очевидно, она принадлежала Тернер, – втолкнул его внутрь, захлопнул дверь и задвинул засов.

Потом он несколько мгновений постоял на месте, вдохнул и выдохнул.

Пора идти.

Ричер вернулся во вторую комнату для допросов. Сьюзан Тернер стояла между столом и дверью. Ее товарищ по несчастью протянул ей руку:

– Джек Ричер.

– Я знаю, кто ты такой, – сказала женщина. – Видела фотографию в досье. И узнала голос – я слышала его по телефону.

Ричер тоже узнал ее голос – теплый, чуть хрипловатый, с легким придыханием. Такой же приятный, каким он его запомнил. Возможно, при личной встрече он звучал даже лучше.

– Я очень рад тебя видеть, – сказал он.

Заключенная пожала ему руку; ее ладонь оказалась теплой, а рукопожатие – не слишком сильным и не слишком мягким.