Амос бросил полотенце на раковину и прислонился к ней, скрестив руки. Ему не пришлось долго ждать. Через несколько минут после того, как юнец сделал звонок, он и пять головорезов из команды вымогателей зашли в комнату.

— Только шесть? Я немного оскорблен.

— Ты не маленький, — сказал самый старший. Затем продолжил их предводитель:

— Но здоровяки тоже умирают.

— Согласен. Так, как это будет? Я на твоей территории, так что буду соблюдать правила.

Предводитель засмеялся:

— А ты смешной, мужик. Почти покойник, но смешной, — он повернулся к юнцу. — Твоя тушка, койо.

Юнец вытащил из кармана заточку. Через охрану невозможно было пронести оружие, но это был зазубренный кусок металла, оторванный от чего-то на корабле, а затем заточенный. И снова тюремные правила.

— Не хочу выказывать тебе неуважение, — сказал Амос ему. — Впервые я убил человека где-то в твоем возрасте. Ну, на самом деле, несколько человек, но это не важно. Я вполне серьёзно воспринимаю тебя и этот нож.

— Хорошо.

— Нет, — грустно сказал Амос, — ничего хорошего, на самом деле.

Прежде, чем кто-либо успел дернуться, Амос преодолел расстояние между ними и схватил руку юнца с ножом. Корабль был лишь на трети тяги, поэтому Амос оторвал парня от пола и закрутил, ударив по ребру душевой кабинки его же рукой. Его тело продолжило путешествие, но Амос не отпускал руку парня, и её выкрутило вокруг точки удара. Звук разорванных сухожилий его локтя был похож на удар молотком по мокрой фанере. Нож с дрожащих пальцев упал на пол, и Амос отпустил руку.

Последовала долгая пауза, пять головорезов смотрели на нож у ног Амоса, а он смотрел на них. Пустота в его животе исчезла. Полое пространство позади грудины исчезло. Горло перестало болеть.

— Кто следующий? — спросил он, разминая руки, на его лице появился оскал, о котором он не подозревал.

Они быстро двинулись ему на встречу. Амос развёл руками и приветствовал их, будто давно потерянных поклонников.

— Ты в порядке? — спросил Рико. Он промакивал небольшой порез на голове Амоса спиртовым тампоном.

— По большей части.

— Они в порядке?

— Не настолько, — сказал Амос, — но по большей части тоже. Все выйдут оттуда, когда очнутся.

— Не нужно было делать этого ради меня. Я бы заплатил.

— Я и не делал, — сказал Амос. На озадаченный взгляд Рико он добавил, — не делал этого ради тебя. И Рико? Те деньги пойдут в фонд Венди, или я приду и за тобой.

Один из дедов Холдена провел свою молодость, выступая в родео. Судя по сохранившимся фотографиям, это был высокий, мускулистый и крепкий мужчина с большой пряжкой и ковбойской шляпой. Но по детским воспоминаниям самого Холдена, дед его был худым, бледным и сгорбившимся. Словно время забрало всё лишнее, превратив молодого человека в дряхлую развалину, которой он стал.

Он был поражён тем, как изменился Фред Джонсон.

Он всё ещё был высоким мужчиной, но упругие мускулы, которые он когда-то имел, в основном исчезли, оставив дряблую кожу на руках и шее. Волосы из чёрных превратились в седые. То, что он всё ещё мог излучать дух абсолютной власти, означало, что очень немного её пришло из физической формы.