— И я. Люси и Сэм тоже идут. Поужинаем попозже, ведь вечер будет долгий.

— Мы сможем сыграть в карты. Я нашел несколько колод в нижнем ящике книжного шкафа. Кто умеет играть в канасту с тремя колодами?

— В самбу, хотите сказать? — спросил Сэм. — Я умею. Когда я жил в Нью-Йорке, это было там очень модно.

— А я не умею играть, — заявила Люси.

— Ничего, мы будем играть с тобой на пару, — пообещал Оскар.

Тем временем собрали и уложили все, что осталось от пикника, отыскали шапки и перчатки и решили, кто с кем поедет. Первая партия уселась в машину Сэма. Элфрида, Оскар и Горацио остались, чтобы запереть дом и выехать попозже, а сейчас вышли проводить остальных.

Было всего лишь четыре часа дня, но уже подкрались синие сумерки и прекрасная новорожденная луна, нежная, как цветок, выплыла на сапфировое небо. Снежные вершины холмов слабо светились в странном сумеречном мерцании луны. Начался отлив. Отступая, море обнажило волнистую песчаную отмель. Еще летали кроншнепы, оглашая криком побережье, но другие птицы уже замолчали, спев все свои дневные песни.

Большой «дискавери», мигнув хвостовыми огнями, исчез за поворотом. Оскар и Элфрида стояли у двери, пока могли уловить шум мотора, потом вошли в дом.

— Не хочется уезжать. Не хочется уходить отсюда. Не хочется, чтобы этот день кончался, — сказала Элфрида.

— Тогда побудем здесь еще немного.

— Если бы здесь нашелся чай, я бы тебе заварила.

— Попьем, когда вернемся.

Оскар устало опустился на софу, на место Сэма. Он прошелся с молодежью дальше, чем собирался, и утомился. Элфрида подбросила в огонь остатки топлива, потом села напротив и протянула к огню закоченевшие пальцы.

— Мы будем здесь жить, правда, Оскар?

— Если хочешь.

— Я хочу. А ты?

— Да. Признаюсь, у меня были сомнения, но теперь, когда я снова увидел дом и Сэм рассказал, что можно сделать, считаю, что мы можем переехать.

— Это замечательно. Придут архитектор и строители, и все станет новым. Один из моих любимых запахов — это когда пахнет мокрой известкой. А на втором месте — запах свежей краски.

— А как насчет мебели?

— Какое-то время придется обходиться тем, что есть. А потом оглядимся, поездим, может, купим что-нибудь красивое на аукционе. Но прежде всего надо сделать дом таким, каким мы хотим его видеть: теплым, светлым, полным воздуха. С печью и красивой кухней. Тепло важнее всего. Как это майор прожил здесь так долго и не умер от переохлаждения?

— Ну, он был человеком старой закалки. «Толстый твидовый пиджак, длинные шерстяные кальсоны — и я не желаю слышать чепуху насчет того, что холодно».

— Но ты никогда не будешь так вести себя, правда, Оскар? Я не переживу, если ты станешь носить длинные шерстяные кальсоны.

— Если мне хоть немного повезет, я в жизни их не надену.

Тени удлинились. Темнота за окном уже поглотила голые деревья. Элфрида вздохнула:

— Наверное, пора ехать. Нельзя всю готовку взваливать на Кэрри.

— Подожди. Я еще хочу поговорить.

— О чем?

— О нас с тобой.

— Но, — она хотела было ответить: «мы весь день говорили только о нас с тобой», однако Оскар ее перебил.

— Пожалуйста, просто выслушай меня.