Элфрида вернулась к Оскару, который подкладывал уголь в разгоревшийся огонь. Потом он положил туда пару маленьких поленьев.

— Как майор Билликлиф обогревался? — спросила она.

— Наверное, никак. Не знаю. Надо посмотреть. — Он поднялся во весь рост и вытер руки о вельветовые штаны. — Давай осмотрим дом.

Они прошли через маленькую прихожую в другую комнату, столовую майора Билликлифа, где, Оскар вспомнил, на спинках стульев висели рубашки старика. Но здесь Бетти с Розой тоже потрудились и навели порядок. Старые картонные коробки и груды газет исчезли, стол был тщательно отполирован и вокруг него стояли четыре стула.

Из столовой они поднялись по очень крутой и узкой лестнице на второй этаж. В спальне майора Билликлифа стояли два старых кожаных чемодана, видимо, те, о которых говорила Роза. Кровать была застелена чистым хлопчатобумажным вышитым покрывалом, пол — свежевыстиранными матерчатыми половичками.

— Сюда можно переезжать хоть завтра, — воскликнула Элфрида и, испугавшись, как бы Оскар не поймал ее на слове, торопливо добавила: — конечно, если в этом была бы необходимость.

— Дорогая, не думаю, что стоит так спешить.

Вторая спальня была поменьше, а ванная, хотя и не производила ужасного впечатления, имела спартанский вид и не внушала желания искупаться. Сама ванна на ножках заржавела и покрылась пятнами, в раковине виднелась трещина, линолеум загибался по углам. На деревянной вешалке висело чистое, почти прозрачное от ветхости полотенце, а на раковине лежал кусок дешевого туалетного мыла.

Самое лучшее, что было в ванной, так же как и в кухне, — вид из окна. Элфрида подошла к окну, с некоторым трудом открыла его и выглянула. Вокруг все было тихо и спокойно, слышалось, как шелестят ветки в саду под неощутимым, неуловимым ветерком. Мимо с печальным криком пролетели к воде два кроншнепа. Лежащий внизу сад был неухожен: некошеная трава, сорняки, два заржавленных железных кола с обрывками когда-то натянутой между ними веревки. Видимо, за садом уже несколько лет никто не ухаживал, но Элфрида не почувствовала ни разочарования, ни уныния. Общий вид был таким же чудесным, как из гостиной Розы. Поля на склонах, сверкающая синяя вода залива и дальние холмы. Этот вид примирял с унылым домом, да и сад был запущен не безнадежно. Просто растениям, как человеку, нужно немного любви и нежной заботы, и все снова возродится к жизни.

У нее за спиной Оскар сказал:

— Хочу пройтись и осмотреть свои владения.

— Иди-иди, ты лопнешь от гордости, увидев свои сорняки.

Она слышала, как он спустился по лестнице и свистом подозвал Горацио. Вот он уже выходит из кухонной двери в сад, замирает на солнечном свету и осматривается вокруг. А потом, вместе с Горацио, идет по своему участку, словно решив узнать, сколько в нем шагов в длину. Дойдя до покосившегося забора, Оскар остановился и, облокотясь на перекладину, стал смотреть на чаек у залива.

«Надо подарить ему бинокль», — подумала Элфрида. Она наблюдала за Оскаром, и ей казалось, что он выглядит удовлетворенным. Сельский житель наконец-то вернулся домой.