— Не бойтесь… Я не дурак! И раскололся только тогда, когда вы назвали свою фамилию. А Аню Егоршину я помню по школе… Но об этом мы, кажется, уже говорили…

— Ладно, конспиратор, — улыбнулся Василий. — Выздоровеешь — возьму тебя на работу.

Максимов слушал музыку. То ли «Дип Перпл», то ли «Лэд Цэппэлин», то ли еще каких мастодонтов рока. Грохот, исходивший из салона его автомобиля, смог заглушить даже карканье ворон, сбившихся в огромную черную стаю прямо над облезлой малосемейкой. Говорят, они всегда летают по четко заданному маршруту, появляясь над определенными территориями в одно и то же время. Некоторые граждане даже сверяют по ним часы.

Заметив приближающего товарища, Сергей приоткрыл правую дверцу.

— Ну, что скажешь?

— Ноль по фазе…

— Куда теперь?

— Честно говоря — не знаю…

И в это время в кармане Егоршина зазвонил новый телефон, номер которого был известен только Строеву, Куролесову и родному брату.

— Слушаю!

— У меня для тебя радостная весть! — зазвенел в трубке голос Ивана.

— Ну…

— Анюта открыла глаза! Врачи говорят, это перелом!

— Ты уже успел поделиться новостью с медперсоналом?

— Конечно…

— Эх, Ваня, Ваня! Сколько не учи — одни двойки… А еще опер!

— Да я как лучше хотел…

— Теперь эти сволочи знают, что дела пошли на поправку, и нам следует ждать неприятностей.

— Ясно…

— Так что смотрите в оба, товарищ капитан!

— Есть!

— Если хоть на секунду оставишь ее без присмотра — я тебе башку откручу, несмотря на кровное родство… Понял?

— Так точно!

— Готовься, через пять минут буду!

— И что там стряслось? — провернув ключ в замке зажигания, спросил Сергей.

— Аня открыла глаза!

— Слава богу! Как я понимаю, вы жаждете лично лицезреть случившееся чудо, товарищ майор?

— Так точно…

Разведчик нажал на газ, и «Октавия» лихо рванула с места, поднимая за собой столб пыли.

— Ты хоть понимаешь, что теперь надо усилить бдительность? — вслух высказал свои суждения Сергей.

— А то как же? Соответствующие указания уже сделаны, — отрапортовал Егоршин.

— Кто с ней?

— Брат Иван.

— Справится?

— Не сомневайся…

— Где он служит?

— Служит? Кто тебе сказал об этом?

— Ты сам. По телефону. «Товарищ капитан… А еще опер…»

— Извини… Совсем обезумел. На людей бросаюсь, всех подозреваю…

— Ничего, бывает… Значит, в больницу?

— Да!

Несмотря на то, что в больнице был «тихий час», возле палаты, в которой лежала его дочь, стоял, теребя в руках скромный букетик полевых цветов, худощавый юноша, в котором Егоршин не мог не узнать Гришу Воронова — первую и пока единственную Анютину любовь.

— Что, сынок, не пущают?

— Не-а… Как она, дядя Вася?

— Плохо…

— А можно мне посидеть у ее койки?

— Конечно, — Егоршин постучал в двери. — Открывай, братан… Подмога идет!

— Заходите, гости дорогие! — расцвел улыбкой Иван. — Вторая смена? — он кивнул на Воронова.

— И не надейся!

— Злой ты — правду Машка говорила.

Вспоминание о первой супруге брата заставило майора содрогнуться: та была страшной эгоисткой и всячески препятствовала контактам мужа не только с друзьями, но и с близкими родственниками. Василия она ненавидела люто и при любой возможности оговаривала его, приписывая все возможные человеческие пороки…