— А где твоя сестра? Может, она тоже хочет съесть бутерброд, как ты думаешь?

— Она наверняка в своей комнате.

— А вот и нет!

Из-за дровяной печки, которой больше не пользовались, появилась рука, следом показалась сама Анника.

— Ах, вот ты где! А я тебя не видела.

Герда долго смеялась, словно произошло что-то невероятно веселое. Хотя Анника часто пряталась за печкой, у нее там был «домик».

— Я так и знала!

Ян-Эрик улыбнулся Герде. Удивительно, она находит смешным то, что ничего больше не смешит. И ему, и Аннике нравилось бывать на кухне. Отчасти потому, что кухня находилась далеко от кабинета отца и здесь можно было говорить в полный голос. Но еще и потому, что с Гердой было спокойно и надежно. Но только когда рядом не было других взрослых. При появлении мамы или папы она резко менялась и смеялась так же мало, как и остальные обитатели их дома.

В дверь позвонили. Три коротких сигнала. Открывать должна Герда, но сейчас ее руки испачканы фаршем.

— Анника, открой, пожалуйста.

Анника вышла через кухонную дверь в прихожую. Ян-Эрик сразу понял, кто пришел, и его надежда мигом погасла. Наступит ночь, прежде чем у него появится шанс спросить о чем-нибудь у отца.

Анника бегом вернулась в кухню и забралась за печку. В следующее мгновение в дверях показался Торгни Веннберг в пальто и со шляпой в руке.

— Здравствуйте, у вас, как всегда, дым коромыслом! Какие деликатесы на этот раз?

— Всего лишь котлеты. Я доложу, что вы пришли.

Герда направилась к мойке, чтобы вымыть липкие руки.

— Нет-нет, не прерывайтесь, я могу и сам постучать. — И Торгни Веннберг ушел.

Ян-Эрик поразился, что чужой человек, который даже не живет вместе с ними, может делать то, что не позволено никому в этом доме. Стучаться к отцу, когда тот работает, было немыслимо. Но в следующую секунду Ян-Эрик сообразил, что это шанс — сейчас дверь откроется, пусть и не для него.

Что есть мочи он помчался через весь дом, чтобы успеть. Торгни Веннберг как раз подошел к дверям.

— Да.

Голос из закрытого кабинета.

Торгни открыл дверь и вошел. Прокравшись следом, Ян-Эрик застыл на пороге.

— А, это ты, Торгни, явился мне мешать.

— Ну да, я подумал, что во вторник вечером тебе не помешает немного свежего вдохновения.

Улыбки и пожатие рук.

— Ян-Эрик, ты что-то хотел?

— Да, я только хотел спросить.

— Тебе придется подождать, видишь, у меня гость. Спроси у мамы или Герды.

И дверь снова закрылась.

Он сел в кресло в гостиной. Оттуда была хорошо видна дверь в кабинет. Ян-Эрик просидел так два часа. Два раза мимо проходила мать, и два раза она спрашивала его, что он делает. «Ничего», — отвечал он, и она смотрела на него так, будто он ей лжет. Подошло время ложиться спать, но дверь так и не открылась. Если отец не придет, все будет испорчено. А у него наконец появился повод для гордости! На лестнице раздались шаги, мать спускалась в гостиную уже в четвертый раз. На этот раз молча. Подойдя к книжным полкам, она стала водить пальцем по корешкам, словно искала какую-то книгу. Стоя к Яну-Эрику спиной, она вдруг спросила:

— Что сказал папа — он завтра придет?