Алаис передернула плечами.

– Вот это Луис может. Он прошел ритуал и принял род, а потому… где ваша заводь?

В глазах герцога мелькнуло понимание.

– Вы хотите спросить Море?

– Другого выхода у нас нет.

Не то чтобы Алаис сильно верила в эти ритуалы, но выбора и правда не было. Перстень пока еще в тайниках Шеллена, за ним поехал Стэн Иртал, но когда его еще привезут? А надо – сейчас.

– Пройдемте, – поднялся со своего места герцог. – Хочу заметить, что вы рискуете жизнью вашего спутника.

Луис пожал плечами. Он-то знал, что ничем не рискует.

– А вы пока посмотрите на старые портреты? – предложила Алаис. – Луис очень похож на предков.

В глазах Эдуарда мелькнуло нечто такое…

– Похож. Но это пока не доказательство.

– А основное доказательство вам предоставит Море, – согласилась Алаис.

Герцогиня, там, или нет, заводь или обычный залив, а ветер дул, и холодом с моря тянуло так, что Алаис покрепче завернулась в плащ. У нее от одного взгляда на раздевающегося Луиса мурашки по коже бежали.

А мужчина словно и не замечал никого. Ни ее, ни герцога с сыном.

Разделся до нижнего белья и пошел в воду, даже не задержавшись… бр-р…

Зашел до пояса, постоял на краю «глубины» – там берег резко уходил из-под ног, как и у Карнавонов, обрывался вниз, и коснулся кинжалом руки. Кожа легко расступилась под натиском острейшего лезвия, по коже побежали темно-красные капли.

– Именем рода Лаис, да ответит Море!

Несколько минут ничего не происходило. А потом…

Акулий плавник, который рассекает воду, – это страшно. И у людей автоматически просыпается желание бежать. И быстро.

Но Луис не тронулся с места.

Громадная акула подплыла, высунула из воды рыло, игриво покачала боком, стараясь не застывать на месте… Луис потрепал ее по страшенной морде, от вида которой Феликс побледнел, а потом и вовсе осел на землю. Зубы там были – ой-ой-ой. С ладонь размером, как бы не больше, и ряды такие выразительные… Герцог держался, но было видно, что такое зрелище ему в новинку. И не подделаешь ведь его!

Это бумагу можно состарить, кольцо заказать ювелиру, а вот акулу…

Акула неграмотная и дрессировке не поддается, ей на людей – не плевать, нет. Она к ним благосклонна, только когда кушать хочет. И зрелище ластящейся хищницы было не для слабонервных.

Алаис смотрела спокойно. К ней самой так же ластились косатки, провожая корабли маританцев. Да, кто бы ей сказал еще год назад, что она так отнесется ко всей этой мистике?

На смех подняла бы! А вот поди ж ты…

Луис еще раз почесал акулу в каком-то особенно удобном месте и пошел из воды. Хищница (Алаис готова была в этом поклясться!) разочарованно вздохнула, а потом погрузилась обратно, и вскоре только плавник напоминал о ее визите. И тот скрывался из вида.

Когда Луис вышел на берег, герцог выдохнул и принялся помогать сыну подняться. Видимо, чтобы скрыть дрожание рук.

Луис медленно оделся, повернулся к мужчинам.

– Этого достаточно?

– Вполне, ваша светлость. Давайте вернемся в кабинет, нам надо поговорить…

– Давайте вернемся. Мне надо бы выпить. Холодно.

– Мой… ваш винный погреб к вашим услугам, – на секунду запнулся герцог.