Эрика появилась в столовой, когда они с Ванькой уже закончили уничтожать пюре из яблок. Под конец Алексу, чтобы уговорить сына доесть всё до конца, даже пришлось, так сказать, «присоединиться», облизав пару ложек. К его удивлению, вкус и консистенция «экологически чистого» продукта на фоне «полных химией», по общему убеждению, продуктов будущего оказалась не очень-то и на высоте. Пюре было кисловатым, комковатым и с остатками шелушек от «гнезд» из-под яблочных семечек… Завидев маму, «наследник» радостно загукал и сразу же описался. Алекс обнаружил это по намокшим коленкам. Увы, местный вариант памперса, представлявший из себя кусок высушенного мха, завернутый в марлю, никак не был способен полностью обеспечить «сухость и комфорт». Так что, вытерев сыну рожицу, Эрика тут же подхватила его на руки и понесла переодевать…
Вечер прошёл в семейных хлопотах. Впрочем, Алекса они не напрягали. Наоборот, он ими наслаждался. Вот интересно, раньше, когда он думал о семье, мысли о том, что можно получать кайф, кормя ребёнка, гуляя с ним, принимая от него маленькие трогательные подарки в виде какой-то веточки, листика, первого сорванного цветочка, купая его, читая ему книжку на ночь, у него в голове даже не возникали. Всё застилала некая абстрактная «любовь», включающая в себя всё и вся. А сейчас он наслаждался именно такими минутами. Радостной улыбкой сына, задумчивым, но таким спокойным и безмятежным взглядом жены, тихими объятиями. Вот интересно, долго ли ему удастся этим наслаждаться? Ну, после сегодняшнего… Не припомнят ли ему подобное, так сказать, «покушение на основы строя»? Слава богу, тяжелый разговор, которого сам Алекс боялся до дрожи, уже позади, и как минимум сегодня можно расслабиться. Он сделал всё что мог, а уж там пусть всё будет как будет. Скорее всего, куда лучше, чем в предыдущих реальностях. Ну недаром же он так напрягался в будущем…
Однако недаром говорится: хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Вечером, когда Эрика, уложив сына, забралась к Алексу под мышку и обняла его руками, все его умиротворение, наработанное тихим спокойным вечером, проведенным в лоне семьи, оказалось разрушено одной фразой:
– Милый, расскажи мне ещё раз о Гитлере…
Глава 15
– Verbum Domini[122]… – гулко летело под сводами собора. Одетый в парадные одеяния патер Михаил, настоятель католического Собора Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии, что на Малой Грузинской, торжественно вёл обряд венчания. Алекс стоял рядом с Эрикой, держа её за руку, и чувствовал, что, несмотря на то что он никогда не был воцерковленным человеком и к религии относился скорее равнодушно, ну, типа: «Может, там что-то такое и есть, но я в этом не особенно разбираюсь», звенящие обертоны этого древнего обряда что-то затрагивают в его душе…
Приступить к исполнению своего обещания Эрике по поводу свадьбы он решился только через пару недель после того памятного разговора в кабинете Сталина, когда парень решился-таки впервые серьёзно «наехать» на постулаты марксизма и, так сказать, «практику советского государственного строительства». Сам решился. Несмотря на то, что понимал всю опасность подобного «наезда». Потому что имел все основания предполагать, что без него все привезённые им материалы по экономике, социологии, социальной психологии и всему такому прочему, скорее всего, будут объявлены «буржуазными заблуждениями» и в конце концов окажутся, так сказать, «вышвырнуты в корзину». А значит, страна двинется по уже знакомому пути и к закономерному финалу… Две недели после «наезда» он ждал, сойдёт ли ему с рук подобный «наезд» и если нет, то насколько тяжелыми будут последствия. К его удивлению, последствий пока не было никаких. Через неделю в особняк заехал Фрунзе, но не для того, чтобы выказать какое-нибудь неудовольствие, а для того, чтобы пригласить его на расширенное совещание по авиационной промышленности, которое наркомат по военным и морским делам планировал провести в начале июня. На вопрос Алекса – а что он там будет делать, Михаил Васильевич усмехнулся и сказал, что не только ему, мол, предков озадачивать. Они тоже не лыком шиты. Отшутился короче… Выждав две недели после разговора в Кремле, Алекс решился больше не тянуть и, выбрав момент и озадачив одного из охранников раздобыванием букета, предложил графине фон Даннерсберг официально сочетаться законным браком. Торжественно предложил. С опусканием на левое колено. Тем более что в бауле, который он притащил из будущего, имелось роскошное свадебное платье от Gucci, выполненное в консервативном стиле, с корсетом и широкой юбкой. Ну и, кроме того, в кармане имелась пара обручальных колец, различающихся, так сказать, гендерным предназначением, но выполненных в едином стиле, от ювелирного дома Tiffany. Ну дык миллиардер он или нет? То есть там, в будущем…