– Что… что ты со мной сделал?

– То, что и должен был. Срок твоего служения мне – закончился. Я освобождаю тебя! – Пекельный обнял меня за плечи и вывел вперед. – И благодари за это не меня, а мою невесту. Василису Премудрую!

– Но… – Фома, не узнавая, посмотрел на меня и снова перевел взгляд на Пекельного. – Что мне теперь делать?

Тот пожал плечами.

– Жить! – Не выпуская из захвата мое плечо, он развернул меня и повел к ожидавшему нас зеркалу перехода. А вслед нам полетел тоскливый, обреченный вой.

– Ну, что? Первое желание исполнено… – Мурлыкнул Пекельный, когда переход вывел нас из холодной осени в теплое лето. Мы оказались в благоухающем саду, где под раскидистой вишней стоял накрытый яствами стол. Он усадил меня на стул, сел напротив, и улыбнулся. – Может, прекратим этот фарс?

Протянул ко мне руку, на которой появился серебряное украшение, в центре которого темнел всеми оттенками черного огранный камень.

– Будь моей женой, Василиса, и я брошу к твоим ногам целый мир!

Вау! Феникс мне такого не говорил.

Я взяла подарок.

– Это и кольцо, и кулон. Будет, чем ты пожелаешь!

Помедлила и надела на палец.

Его глаза прищурились.

– Ты действительно согласна? И это не оттого, что ты пытаешься спасти Феникса?

– Согласна. – Я погладила холодные грани камня. Красивый. – Только никто не отменял мои оставшиеся желания. Будем считать это твоим свадебным подарком.

– И, что ты хочешь? – Он невозмутимо наполнил наши бокалы золотистым вином и легонько коснувшись моего, сделал небольшой глоток.

– Расскажи мне о себе. – Я тоже пригубила напиток, и взяла с блюда кисть фиолетового винограда.

Он вдруг смутился.

– Еще не время!

– Но это мое второе желание. – Я отщипнула виноградинку и положила в рот. М-м-м… – Отказываешься? Не доверяешь?

Пекельный помолчал, буравя меня взглядом, и вдруг заговорил.

– Представь себе, что мой мир, как этот черный бриллиант. Он прекрасен, как прекрасна в своей неизбежности ночь. Его создали мои родители. Самые прекрасные создания в целом мире. Но… Они, как все самое прекрасное, не смогли остаться со мной. Они ушли. – Его глаза подозрительно блеснули. Он помолчал. А когда заговорил снова, в его голосе зазвенела ярость. – Они бросили меня! Уродливого, одинокого в своем, таком далеком от идеала мире! Они ушли сюда, чтобы создать самый лучший из своих миров! Чтобы создать свои новые прекрасные творения, и подарить им эту жемчужину!

Он вдруг рассмеялся и, внезапно оборвав смех, произнес с тобой обреченностью, что у меня сжалось сердце:

– Я был обречен ими на вечность в одиночестве и тоске. Я спрашивал себя – за что? Неужели я мало их любил? Мало боготворил? Для меня нет и не было никого величественнее моих создателей… Но я оказался далек от идеала, и меня оставили в таком же не идеальном мире. Сколько столетий, тысячелетий я жил, создавая таких же одиноких, озлобленных созданий, даже не представляя, что есть другие миры. Куда мне не было ходу… до одного, самого счастливого в моей никчемной жизни дня.

– Когда ты выбрался из того мира? А как ты попал сюда? – Боже, я сама не заметила, как стала сочувствовать ему. А с другой стороны, если он всегда был одинок и озлоблен, откуда ему знать о других сторонах отношений? О других чувствах? О другой жизни?