Нам, кстати, неоднократно приходилось объяснять американцам смысл русской традиции коллективного питья водки стаканами — не доходит. Им непонятно, что жизнь народа может быть из поколения в поколение настолько беспросветной, что главное традиционное удовольствие в ней — забыться, чтобы ничего этого не видеть.
По сути, и водка, и кока, и кат, и марихуана, и крэк, и героин — это все наркотики, хотя и разные по опасности и характеру действия. Опасность связана с биологическим (не социальным — против этого есть защита!) привыканием. Через определенное время в мозгу происходят необратимые изменения, переключение нейронов (rewiring), после чего к нормальной жизни практически нет возврата. Про алкоголь мы знаем — алкашей полно, но от рюмки за ужином алкоголиком станет не каждый. То же относится, например, к марихуане. Галлюциногены часто вообще не наркотики — к ним нет биологического привыкания. А вот с героином внутривенно ситуация совершенно иная. Именно здесь лежит объективный критерий, по которому общество должно решать, что именно и в какой степени криминализировать.
Вернемся к концепции счастья. Идти к нему естественным путем — долго и трудно. Но счастье — это ощущение. А все наши ощущения возникают в мозгу как ответ нервной системы на внешние раздражители. Реакция опосредованная, рационализованная, на сознательном и бессознательном уровнях — но все равно это взаимодействие нейронов. И вот вам предлагают сократить этот сложный путь (shortcut). Одна инъекция (shot) — и вы счастливы в недостижимой естественным путем степени. Два часа оргазма. И ничего больше вам в жизни не надо — потому что вы счастливы уже, ничего лучшего не бывает, и возврат после этого к тусклой действительности приобретает все черты не-счастья. Скорей обратно! Любой ценой! Вот и весь механизм. Обсуждать что-то всерьез с человеком, который побывал в раю и для которого вы лишь досадная помеха (или возможный источник средств) для возвращения туда — невозможно. Даже после косяка — глазки красные, реакция неадекватная, уплыл. О чем посерьезнее мы и не говорим — эти люди могут быть по-настоящему опасны, им деньги нужны на ближайший билет в рай. Зарабатывать же деньги приходится в реальной жизни, из которой настоящие наркоманы исключены (по американской классификации они unemployable).
В Северной Америке все начиналось, как и у нас, с алкоголя, с которым эпизодически пытались бороться. Даже сухой закон в двадцатые-тридцатые годы вводили.
Пить в итоге меньше не стали, только мафия на контрабанде спиртного поднялась.
Запрещать пить, конечно, бессмысленно, и вдвойне бессмысленно было это делать в США, где хотя алкоголики и есть (существует даже известная ассоциация анонимных алкоголиков — ААА), но массового алкоголизма, как у нас, нет и никогда не было. Слишком там люди рациональны и ценят реальную жизнь. Социальная выпивка (social drinking), снятие стресса после работы — это практикуется. Но они друг на друга смотрят, и потерять над собой контроль — позор. Так что если американец и напивается, то дома, за закрытыми дверями. В барах выпивают в основном для веселья и успокоения, а не ради драки с последующей полной отключкой. И потом, каждому ведь на своей машине домой ехать.