Когда до привидения оставался всего метр, Гаврюха зарычал, привидение заметило волка и начало угрожающе к нему клониться.

Оно стало похоже на зеленую кобру перед нападением.

Алиса ринулась к сундуку за спиной привидения.

— Не смей! — закричал Пашка, который прятался за шкафом. — Это же опасно!

Но Алиса надеялась, что привидение не видит ее. Она протянула руку и откинула крышку сундука. И тут же отпрыгнула назад.

Привидение услышало стук крышки и развернуло, как гусеница, верхнюю половину тела.

Открытый сундук так удивил и обрадовал его, что привидение забыло о волке и немедленно перетекло в сундук. Оно стало жидким, и казалось, сундук до половины наполнили светящимся зеленым газом, в котором плавает большой ананас.

Из сундука донеслось шипение.

— Я знаю, на что это похоже, — заявил Пашка, выйдя из-за шкафа и приблизившись к сундуку. — Как будто грязная вода из ванны уходит.

Но привидение его не слышало. А если и слышало, то не обратило внимания на эти слова.

Оно исчезло. Сундук был пуст.

— Поздравляю вас, господа! — произнес Пашка Гераскин. — Вы присутствовали при замечательном эксперименте. Вы наблюдали переход привидения в параллельный мир.

— Спасибо, что объяснил, — ответила Алиса. — А то мы с Гаврюхой не догадались. Но мне важно другое — я доказала тебе, что привидения не могут перейти из мира в мир, если сундук закрыт. Им необходимо, чтобы была хотя бы щель.

— Ну и что? — спросил Пашка.

— А то, — сказала Алиса, — что мы можем спокойно закрыть сундук и не бояться, что всякие неприятные твари вылезут из него и будут гулять по Москве.

— Ты права, — согласился Пашка. — Я тоже так подумал. К тому же я узнал: это привидение, которое на меня напало. И на тебя тоже. Нам удалось вернуть его туда, откуда оно пришло.

— А ты уверен, что это то же самое привидение? А вдруг их было три и два еще остались у нас?

Пашка нервно обернулся, но потом решил, что Алиса шутит. Но на всякий случай он спросил:

— Ты шутишь, правда?

— Шучу, — согласилась Алиса. — Посмотри на Гаврюху, и ты поймешь, почему привидений больше не осталось.

— Почему? — Пашка поглядел на волка, но ничего не понял.

— Гаврюха совершенно спокоен, он машет хвостом и не боится за нас. Я права, волчок?

Гаврюха наклонил голову. Он согласился с Алисой.

— Тогда пошли домой, — сказал Пашка. — А то моя мама будет беспокоиться.

Они попрощались с волком Гаврюхой и пошли домой, разговаривая о привидениях и всяких чудесах. Алисе, которая отлично знала Пашкин характер, надо бы удивиться, почему Пашка вдруг начал беспокоиться о маме и решил идти домой. Никогда он о маме не беспокоился. У него даже было готово этому объяснение: «Ведь это мама меня родила, а не я маму родил. Кто родил, тот пускай и беспокоится». Спорить с такими словами было бесполезно. Пашка наверняка станет политиком — он умеет слушать только себя самого.

И если Пашка начал беспокоиться о маме, значит, он что-то замыслил. И не хочет, чтобы Алиса об этом знала.

Когда они прощались у Алисиного дома, Алиса спросила Пашку:

— Странно, что ты не волнуешься за судьбу своего профессора. Ведь, как я понимаю, уже прошло три дня, как он живет у привидений.