Профессор Гоц снова включил камеру, и зрители увидели сумеречный лесной пейзаж. Впереди поднимались остатки каменных стен, заплетенные повиликой и диким виноградом. И на фоне этих развалин был отлично виден удаляющийся зеленоватый столб — привидение!

— Привидение! — закричала Алиса.

Волк вскочил и зарычал.

— Привидение! — повторил Пашка. — Я его сегодня видел!

Профессор между тем продолжал:

„Я вошел в развалины, не зажигая фонаря, потому что не знал, насколько хорошо привидения видят. Ведь сказки и легенды расходятся в этом“.

Вокруг стало совсем темно — лишь впереди было видно сияние. Профессор пробирался следом, стараясь не шуметь, но порой он наступал на камень или сухую ветку и — замирал, опасаясь, что привидение обернется и заметит его.

„Я вступаю в подземный коридор, — прошептал профессор. — Под ногами ровный каменный пол. Над головой низкий свод. Я могу коснуться его рукой. С него падают капли“.

Вдруг привидение впереди остановилось. Сразу остановился и профессор.

„Я боюсь подходить ближе, — тихо произнес профессор. — Подождем, пока привидение возобновит движение“.

Но привидение дальше не пошло.

Оно что-то делало вдали, покачивалось, изгибалось, словно танцевало. Потом вдруг стало уменьшаться ростом, словно проваливаться под пол.

После минутного колебания профессор поспешил вперед. Он вошел в низкий округлый подвал, но не увидел там никакого привидения. А вход в подвал был только один — через который и вошел профессор.

Подвал напоминал склад ненужных вещей — там были свалены стулья и столы со сломанными ножками, разломанные шкафы и кровати, сундуки, ящики, просто доски… И тут профессор заметил гаснущее сияние — оно исходило из приоткрытого черного сундука.

Профессор подбежал к сундуку и заглянул внутрь. Он успел увидеть зеленую искорку, которая пропала на дне сундука. И сундук превратился в одну из забытых здесь когда-то вещей.

„К счастью, — сказал профессор, — у меня с собой были некоторые физические приборы. Я сразу измерил электромагнитное, биологическое и электрическое поля снаружи и внутри сундука. И приборы показали, что сундук этот необыкновенный — он излучал всевозможные поля, как будто был мощной энергетической установкой неизвестного типа.

Я понял, — продолжал профессор, — что в этом сундуке, возможно, и скрывается разгадка тысячелетней тайны, к которой я наконец-то приблизился. Ты меня понимаешь, Павел Гераскин?“

— Да, я понимаю! — откликнулся Пашка, забыв, что профессор его не слышит.

„С большим трудом я вытащил сундук из развалин и на флаере привез его домой.

Возле сундука я поставил камеры, которые должны были заработать, как только из него покажется привидение. А тем временем я советовался со всеми знаменитыми физиками, надеясь, что они мне помогут.

На шестнадцатый день после того, как я привез сундук домой, одна из камер заработала. Я услышал сигнал и примчался, даже не надев халата. Сам я никого не застал, но когда проверил пленки, то оказалось, что крышка сундука приоткрылась, из него полилось зеленоватое сияние, привидение приподнялось, огляделось и тут же вновь спряталось в сундуке. И как я ни искал его, найти не сумел.