«Так вот она, ее тайна…» Мозг Любы лихорадочно заработал. Нет ни одного фото с сыном, даже упоминания о нем. Значит, тайна постыдная. Беда просто у Ольги Ивановна с дитятей. Алкоголик или наркоман? Скорее наркоман. Ему лет двадцать, и диагноз «алкоголизм» ставить рано. А вот у наркотиков срок короче – если парень подсел на героин, его уже надо спасать.

Люба опять схватилась за телефон.

– Стас, почему ты мне не сказал, что сын Ольги Ивановны наркоман?

– Узнала-таки? Молодец!

– Все, я прекращаю с тобой работать. Ты сволочь, Самохвалов.

– Люба, постой…

Она держала в руке трубку, все еще не решаясь ее положить. Ну-с, послушаем его объяснения.

– Я же тебе сказал, что параллельно с тобой работает группа психологов, – торопливо заговорил Стас.

– Допустим.

– У них есть вся информация. А у тебя – никакой. Справедливо будет, если я выложу на стол все карты? Они-то знают, что у кладовщицы сын – наркоман, поэтому тут же в нее вцепились. И прежний начальник службы безопасности на этом обжегся. Уперся в Оленьку, как в стенку. И ничего не смог доказать. База ведется безупречно. А детектор лжи она не прошла. За ней даже слежку устанавливали. Чисто. Работа – дом – работа. И клиника. Больше никуда. Никаких контактов. А как же тогда детектор? Техника подвела? Но ведь все знают, как ей нужны деньги. А ты ничего не знаешь, потому и раскопала так много интересного. Причем не выходя из дома. Кстати, как?

– Догадалась.

– Но там же ничего нет! Ни ВКонтакте, ни на Одноклассниках! Ни в Фейсбуке. Мой предшественник все прошерстил.

– Пусть это останется моим секретом. Я знаю, Стас.

– Солнышко, я начинаю тебя бояться. Вдруг ты и обо мне что-нибудь раскопаешь?

– Ты мне сам все расскажешь, потому что ты болтлив и хвастлив. А вот Ольга Ивановна, как я поняла, не болтушка. Это правда, что даже имени ее сына на фирме никто не знает?

– Если покопаться в бумагах, можно найти. Но она о нем не говорит, поэтому, кого я ни спрашивал, все только морщат лоб: то ли Саша, то ли Паша.

– А где ее муж? Он был или его не было?

– Не знаю.

– Стас?

– Клянусь, что не знаю! Тайна, покрытая мраком.

– Фамилия у нее девичья. Обычно замужние дамы пишут Иванова, в скобках – Сидорова.

– Не все.

– Согласна. Но под одним из групповых снимков в альбоме у одноклассницы Ольги Ивановны подпись: «С трудом узнал Ра…кую». Одноклассник назвал Ольгу по фамилии, а они никогда не называют девчонок, с которыми тусовались на школьных вечеринках, по фамилиям мужей. Значит, девичья.

– Логика у тебя железная. И что ты обо всем этом думаешь?

– Пока ничего. Ты был в клинике?

– Был. Он безнадежен. Это уже не первый раз.

– А давно?

– Он лет пять, как прочно сидит на героине. И год, как она об этом знает. Сын вещи из дома продает.

– А по ней не скажешь, – удивилась Люба.

– Баба – кремень. Босс ее жалеет. Она какая-то его дальняя родственница.

– Как? И она – тоже?

– «Слоны» – либо родственники, либо друзья по школе и институту.

– Однако она пару раз в год ездит за границу.

– Да, как только появляются деньги. Шеф премию два раза в год дает. В Новый год и на Пасху.