Ей не хотелось отвечать на вопросы матери, она и не отвечала. Появление отца несколько меняло дело. Дональд был не просто отцом, и не просто полицейским. Он был отцом-полицейским. Тем человеком, которому Нэнси могла бы рассказать об ужасном происшествии, не опасаясь насмешек, «ахов» и «охов».

Лейтенант прошел через кабинет и, присев на краешек стола, так, чтобы видеть и мать, и дочь, жестко спросил:

— Что она там делала?

Поскольку, задавая вопрос он смотрел на Нэнси, девушка решила, что он адресован ей.

— Она там жила, папа.

— Я не про нее спрашиваю, а про тебя! — он повернулся к Мардж. — Что — она — там — делала, ответь мне?

— Во-первых, здравствуй, — женщина серьезно смотрела на него.

— Да. Здравствуй. — Дональд еще раз взглянул на дочь. — С тобой все в порядке, милая?

В его голосе было столько тревоги, что Нэнси почувствовала что-то вроде жалости к этому высокому, сильному, очень встревоженному мужчине. Своему отцу.

— Все нормально, папа, — поспешила успокоить его она.

— Ладно. Вам надо сейчас отдохнуть, — сказал он. — Вам обеим… И все же мне, как отцу, интересно. Что ты там делала с какими-то тремя ребятами? Ночью! Особенно, если учесть, что там был этот парень… маньяк, сумасшедший-убийца.

— Он не сумасшедший, папа, — быстро и неожиданно жестко ответила Нэнси.

— Да? — саркастически усмехнулся Дональд. — Тогда, может быть, ты мне объяснишь, почему он это сделал? Просто так? Решил развлечься?

— Дональд, перестань, — подала голос Мардж. — Судя по всему, этот… молодой человек был ужасно ревнив. Нэнси мне даже как-то говорила, что они часто ссорились.

— Да нет же, — с досадой прервала ее девушка. — Ничего там серьезного не было. По крайней мере, настолько серьезного.

— По-твоему, убийство — это недостаточно серьезно? — вскинулся Дональд. — Как ты можешь так говорить?

— Я не о том, папа. — Нэнси вздохнула. — Я хочу сказать, что они не серьезно ругались. Понимаешь, папа, у Рода был очень своеобразный юмор. Тине это не нравилось. Вот и все. Дурная шутка еще не повод для убийства, ты же и сам это прекрасно знаешь.

— Да… — лейтенант внимательно смотрел на дочь. Он достаточно хорошо изучил ее, чтобы понимать: она что-то не договаривает. Конечно, если бы из-за тупых шуток убивали, городское кладбище пришлось бы расширить раза в два. Но должен же быть хоть какой-то повод. Не просто же так этот парень искромсал девчонку. Он же ее почти на куски разрезал, а для этого надо иметь либо очень ясную голову, либо быть полным психом. Но и в том, и в другом случае, для такого убийства должен быть повод. И очень веский повод. Может быть, Нэнси что-то известно? Подождем.

Он продолжал сидеть на столе, глядя на дочь. Пауза становилась уже невыносимой, когда девушка наконец сказала:

— Папа… — она чуть замялась, но продолжила. — Тина чувствовала, что ее убьют.

— Почему? — глаза Дональда сузились, и весь он подался вперед, жадно ожидая ответа.

Сейчас он был лейтенантом полиции.

— Понимаешь… Наверное, это глупо… Но ей приснилось, что ее убьют. У нее был кошмар. Поэтому мы и ночевали там. Она боялась оставаться одна в доме.