Но в мёртвых городах бытовухи нет. Потому и легенды у них другие. Тёмные, завораживающие. Была такая и у Перми. По тому, как доверительно, в полголоса рассказчики делились своими изустными преданиями, можно было понять, что для них это не пустая болтовня.
Печальная история Перми, как и большинства городов почившей Российской Федерации, началась двадцать третьего июня две тысячи двенадцатого года. Несколько ракет заокеанского партнёра принесли ядерные боеголовки к расположенным по периметру города целям. Ударная волна, пришедшая с разных сторон, раздавила центр. А огненный шторм, родившийся на месте нефтеперерабатывающего комбината, довершил начатое, прожарив раскуроченное чрево столицы Урала. Но история была бы слишком скучна, завершись она этим. Нет, не так всё просто. До сих пор была лишь присказка, а легенда впереди. И начинается она вопросом: "Знаешь, почему в Перми так и не построили метро?".
— Грунт неподходящий?
— Хе-хе, грунт, — усмехнулся приютивший меня дедок, и цыкнул на жену-старуху, косо глянувшую, как благоверный в очередной раз наполняет стаканы самогоном. — Вот и начальство тамошнее людям так говорило, что, мол, река близко, воды там всякие подземные, плывуны… Ну, давай, пока не выдохлась. За души их грешные, — мы опрокинули, закусили, и дед, потрясая солёным огурцом, возобновил вещание: А на самом деле — чтоб ты знал — метро-то и копать уже некуда, потому как изрыто под Пермью всё! Да-да, — закивал он башкой, не обнаружив в моих глазах сияния веры. — А ты думаешь почему ещё? В городе мильён человек, и метра нету. Вокруг Казани что ль воды мало? Дохера её. А метро какое-никакое прорыли. Не-е, этими сказочками только детей тешить.
— Ну, и что же там, под Пермью?
— Да чего только нет! — оживился дедок, почуяв, что впервые за многие недели появился шанс присесть кому-то на уши и размять затёкший язык. — Целые производственные цеха! А промеж них туннели. Всё в едину сеть завязано, — изобразил он узловатыми пальцами хитросплетение дьявольских подземелий. — Тут на восток дорога одна есть интересная, хорошая такая, бетонка. До сих пор не развалилась. Так вот, идёт, значит, эта бетонка из города в лесок. Петляет там, петляет, и заканчивается возле неприметного домика. Коробок такой кирпичный о двух этажах. Наверху одно окошко, ставнями железными забрано. Ворота тяжеленные с дверцей, на манер гаражных. А в остальном — домик как домик, вроде котельной. Только почто же в лесу котельная? Не знаешь? А я тебе скажу, — дед прищурился и заговорил шёпотом: — Домик тот — верхний этаж. А внутри лифт здоровенный, что в самое логово-то их подземное и спускается. Во как!
— В чьё логово? — осведомился я с неожиданной для самого себя заинтересованностью. Старикан, хоть и долго без практики прозябал, но навыков рассказчика не утратил.
— Как в чьё? Ты не слыхал до сих пор? Ну даёт! — хохотнул он, хлопнув себя по ляжкам, и плеснул в опустевшие стаканы. — Тогда слушай. Началась вся эта херня годов тридцать назад. Я ещё молодой был, здоровый, — поиграл дед одрябшими бицепсами. — Помнишь, Зинка, как за мною увивалась в девках-то?