Старик отвернулся от окна.
– Обо мне не беспокойтесь, старику они ничего не сделают. Только уходите, пока еще есть время.
Иоганну стало не по себе. Что, если старик говорил правду и вся эта история происходила в действительности?
– Что станет с остальными жителями? – спросил он с тревогой.
– Возможно, пришло время ответить нам за свое постыдное прошлое, – ответил старик. – Господь всегда с теми, кто искренне, с чистым сердцем готов покаяться. А это никогда не поздно.
Готов покаяться… Звучит неплохо, подумал Иоганн. Возможно, это коснется не всех, а лишь немногих… Он взял Элизабет за руку.
– Мы уйдем, обещаю. – Он сделал паузу. – Но только после того, как уйдут солдаты.
Старик смотрел на него в недоумении.
Элизабет кивнула.
– И возьмем каждого, кто захочет присоединиться. Мы не можем оставить людей на произвол судьбы.
– Не выйдет. Дороги замело, старики и дети не справятся, – предостерегающе заговорил Мартин.
– Мы найдем выход. Правда, Иоганн?
Лист прочел решимость в ее глазах. В это мгновение Элизабет была не только красива – она олицетворяла собой все то, к чему когда-то стремился он сам.
Он любил ее.
– Обещаю, – Иоганн сжал ее руку.
Элизабет улыбнулась.
– Глупцы, – проворчал старик.
Но за его недовольством крылась улыбка. Он был горд за свою внучку, ибо в глубине души догадывался, как она отреагирует. И он гордился человеком, которого она избрала.
Возможно, не все еще потеряно…
XXIV
– Лист! Прошу, не надо! Пощади!
Иоганн проснулся и распахнул глаза. Сердце бешено колотилось. Несмотря на холод, он обливался по́том.
Снова этот кошмар… Снова этот ненавистный голос… Когда же он наконец замолкнет?
Когда ты расплатишься за свои грехи.
В горле пересохло. Иоганн потер глаза и поднялся. На столе у маленького окошка стоял кувшин с водой.
Альбин мирно посапывал.
Иоганн взял кувшин и сделал несколько глотков. Ледяная родниковая вода освежала. Ему стало немного лучше. Он поставил кувшин. Окно было сплошь покрыто морозным узором. Иоганн отскреб ногтем небольшой участок и выглянул на улицу.
Деревня раскинулась под звездным небом, и снег переливался в свете луны. На самой окраине высилась церковь.
Картина умиротворения. Если не знать историю деревни, ее тайну, сокрытую под слоем снега…
Иоганн вспомнил рассказ, услышанный накануне, и содрогнулся. Он на собственной шкуре познал, каково это – расти без отца и матери, однако болезни всегда обходили его стороной. А жить в лесах, не видеть белого света – со временем душа станет черной, как мрачные бездны, в которых они вынуждены обитать…
Если Господь и вправду самые суровые испытания посылал тем, кого любил больше остальных, то изгнанным заранее уготовано место на небесах, в обход чистилища.
Лист провел рукой по растрепанным волосам. Чистилище, небеса – снова эти россказни, дарящие утешение страждущим…
Надежда умирает последней.
Иоганн зевнул и уже отворачивался от окна, как вдруг заметил какое-то движение возле церкви. Он присмотрелся получше, и верно: дверь церкви приоткрылась, и снаружи показалась чья-то фигура.
Это был Кайетан Бихтер.
Священник огляделся и торопливо зашагал через кладбище. В