В ответ тишина и ни малейшего намека на чье-либо присутствие, хотя бы бестелесное. Даже моего невидимого учителя, помогавшего постигать азы магии, не ощущалось. Еще понять бы, кто это был. Сам Селендин или же некая сущность, обитающая во дворце.

Сейчас же нас тут было трое: я и два моих мужа.

Бредово звучит.

Я нервно хихикнула, забралась с ногами на постель и снова облокотилась на грудь большого эльфа. Вгляделась в его лицо. В тень длинных ресниц. В идеальную линию бровей и скул, в четкий край подбородка.

– Смотрю и восхищаюсь. – Я задумчиво погладила его по щеке. – Ты удивительно красивое создание. При этом характер у тебя на редкость вредный и недобрый. Кто ж тебя в жизни так сильно обидел, что ты так ко всему и всем относишься? И чем ты провинился перед той цыганкой? Может, если бы повинился, она бы тебя простила? Молчите? – Второй взгляд достался фарфоровому личику. – И правильно. Оба вы… Альвиссы Селендины… Что с вас взять?

Помолчала, решаясь на глупость.

– Ладно уж, идите сюда. Будем целоваться. Альвисс, ты первый. Тебя я дольше знаю. Ты хоть и вредный, но мой.

Я взяла в руки куклу, поднесла к лицу и, зажмурившись, поцеловала в холодные фарфоровые губы. Приоткрыла один глаз, чтобы проверить, если ли изменения. Ничего не заметив, осторожно положила игрушку обратно на подушку.

– Теперь ты, красавчик Селендин. И давай как-то уже проявляй активность. Я тебе жена всё-таки! – смущенно фыркнув, я подползла поближе, склонилась над лицом мужчины и, закрыв глаза, поцеловала его.

Ой! Губы-то его потеплели! Зуб даю, они не такие хладные стали.

Та-ак! Да я ж тогда повторю! Мне не жалко! Когда еще доведется такого обалденного мужика щупать и целовать? Брак-то у нас фиктивный, хотя я в целом не против исполнения некоторых супружеских обязательств. Я как бы не монашка, и у меня больше года никого не было после предателя Лёшки.

Вот так непристойно размышляя, я снова поцеловала губы неподвижного супружника. И даже – о чудо! – почувствовала некий отклик. Совершенно определенно, мне пытались отвечать.

– Да ла-а-адно! – выдохнула я, отстранившись. – Ты серьезно? Тебя действительно может разбудить поцелуй? А всё остальное? – Я провела ладонью по его обнаженному твердому животу и абсолютно явственно почувствовала едва уловимую волну дрожи, пробежавшую по нему.

Естественно, я сразу же снова погладила. Ну а кто бы на моем месте удержался? К тому же я не какого-то там абстрактного левого мужика лапаю, а самого что ни на есть собственного мужа. Ну, почти. Но брачные татуировки ведь есть? Значит – всё. Моё! Хочу лапать и буду лапать. И не только.

К тому же это всё не по-настоящему, а во сне. Ведь мое тело спокойно спит в своей родной постельке. А здесь лишь подсознание, которое восхотело эротики. Кажется.

– Вот так, драгоценный мой, и становятся девушки извращенками. И видят они во сне разных красавчиков, и делают с ними всё, что вздумает их оголодавшее без секса воображение. Ты как насчет того, чтобы предаться безудержному разврату?

Учитывая, что я была одета в его же одежду, конечно же, изнасилование Селендину не грозило.