– Лэнс? – поторопил Димонте.

Помощник прокурора откашлялся.

– Вы знаете, где именно находится сейчас доктор Бек?

– На работе, – ответил Димонте. – Я отправил двух ребят за ним присматривать.

Фейн кивнул.

– Давай, Лэнс, – уговаривал Димонте, – сделай это для меня, дружок.

– Для начала позвоним мисс Кримштейн, – отозвался Фейн. – Из чистой вежливости.

Шона рассказала Линде почти все, умолчав лишь о появлении призрака на экране. И не потому, что поверила в эту историю, сама она была почти что убеждена в компьютерном происхождении «Элизабет», а потому, что так хотел Бек. «Не говори никому». Шоне не нравилось скрывать что-либо от Линды, но она не могла подвести Дэвида.

Линда молча слушала, глядя подруге в глаза. Она не перебивала, не шевелилась, даже ни разу не кивнула. Когда Шона закончила, Линда спросила:

– Ты видела эти фотографии?

– Нет.

– Где они их взяли?

– Не знаю.

Линда встала с побелевшим лицом.

– Дэвид никогда бы не ударил Элизабет.

Она обхватила себя руками и всхлипнула.

– В чем дело? – встревожилась Шона.

– Что ты мне недоговариваешь?

– Почему ты решила, будто я что-то недоговариваю?

Линда молча ждала.

– Спроси у своего брата, – сдалась Шона.

– Почему?

– Потому что это не мой секрет.

Раздался сигнал домофона. На этот раз ответила Шона.

– Да?

– Это Эстер Кримштейн, – донеслось из динамика.

Шона нажала на кнопку, впуская гостью в дом. Две минуты спустя Эстер ворвалась в комнату.

– Вы знаете фотографа по имени Ребекка Шейес?

– Конечно, – ответила Шона, – хотя мы давно не виделись. А ты, Линда?

– Сто лет ее не встречала. Когда-то они с Элизабет вместе снимали квартиру. А что?

– Ее убили вчера ночью, – сказала Кримштейн. – Подозрение пало на Бека.

Обе женщины застыли. Первой опомнилась Шона.

– Так ведь я была вчера у Бека, – воскликнула она.

– До которого часа?

– А до которого нужно?

Эстер нахмурилась:

– Мне-то не морочь голову, Шона. Когда ты от него ушла?

– В десять – в пол-одиннадцатого. Во сколько ее убили?

– Пока не знаю. Только мой источник в полиции сказал, что против Бека собраны серьезные доказательства.

– Ерунда какая-то.

Зазвенел мобильник. Эстер поднесла трубку к уху.

– Да?

Невидимый собеседник говорил очень долго, Кримштейн молча слушала. Лицо ее потеряло свою жесткость, расплылось, как от разочарования. Минуты через две, даже не попрощавшись, она отключила телефон и сердито защелкнула трубку.

– Жест вежливости, – съязвила она.

– Что случилось? – спросила Линда.

– Они подписали ордер на арест. У нас есть час, чтобы сдать вашего брата властям.

Я мог думать только о Вашингтон-сквер и о том, как убить оставшиеся четыре часа. Будто назло, сегодня мой выходной, и, за исключением срочного вызова к Ти Джею, другой работы нет. «Свободен, словно птица», как поется в одной из композиций рок-группы «Линирд скинирд», и этой «птице» хотелось упорхнуть в парк Вашингтон-сквер.

Уже выходя из клиники, я снова услышал сигнал пейджера. Вздохнул и посмотрел на номер. Эстер Кримштейн, вызов с пометкой «срочно».

Боюсь, что новости невеселые.

На мгновение я задумался: а стоит ли перезванивать? Может, просто лететь куда летится? Нет, рано. Я хотел вернуться в смотровую, однако дверь была закрыта изнутри. Значит, помещение уже занято другим врачом.