Элизабет приложила палец к моим губам.

– Все хорошо.

– Ты спрятала улики в ячейку, – продолжал я. – Для меня.

– Я хотела спасти тебя, – призналась она.

– Это была самооборона, – объяснял я, снова чувствуя в руке пистолет и стараясь отогнать воспоминания о том, как противно дернулась рукоятка, когда я спустил курок.

– Я знаю, – сказала Элизабет, обвивая руками мою шею и притягивая меня к себе. – Знаю.

Видите ли, это ведь я был дома, когда восемь лет назад к нам вломился Брэндон Скоуп. Я уже лежал в постели, и тут появился он, с ножом в руке. Мы сцепились. Я дотянулся до отцовского пистолета. Брэндон прыгнул на меня. Я выстрелил и убил его. А потом в панике бежал. Бродил по улицам, пытался привести в порядок мысли, найти какой-нибудь выход. Когда немного пришел в себя и вернулся домой, тела уже не было. И пистолета тоже. Я на самом деле хотел рассказать все жене. Собирался сделать это там, на озере. А вышло, что рассказал только сейчас.

Как я уже говорил, если бы я признался с самого начала…

Элизабет прижала меня к себе.

– Я здесь, – шепнула она.

Здесь. Со мной. Нужно время, чтобы к этому привыкнуть. Но я привыкну. Мы обняли друг друга и начали медленно погружаться в сон. Завтра мы проснемся вместе. И послезавтра тоже. Каждое утро, просыпаясь, я буду видеть ее лицо. Слышать ее голос. И больше мне, наверное, ничего не нужно.