С этими словами он сделал еще шаг вперед.

Ее трясло так, что и нож в руке ходил ходуном. Боже! Где же полиция? Почему не слышно, как открывается дверь за ее спиной?

Брайс посмотрел на часы:

— Отлично. У нас с тобой еще много времени. Они даже еще не начали открывать дверь. И что они здесь увидят! Я скажу тебе что. Думаю, картина будет премилая. — Он улыбнулся, показав безупречно-белые зубы. — Что ты скажешь вот на это? Полиция врывается и находит на столе твою отрубленную голову, а меня — лежащим на полу с ножом в груди. Как тебе такое? А, Рэд?

Он сделал еще один шаг вперед.

Рэд решительно выставила перед собой нож.

— Оставайся на месте! — приказала она. — Ты убил Карла. Не толкай меня на это, Брайс! Я убью тебя с удовольствием!

Еще шаг. Теперь их разделяло всего-то пара футов.

Прежде чем Рэд успела среагировать, Брайс схватил ее руку с ножом и вывернул так сильно, что она вскрикнула от боли. Нож со звоном упал на пол.

— Оп! — снова ухмыльнулся Брайс. — Неловкая обезьянка!

Какое-то мгновение они напряженно смотрели друг на друга. Ею снова овладевал страх. Нужно завладеть ножом. Обязательно. Любой ценой. Во что бы то ни стало.

Брайс неожиданно ударил ногой по ножу, и тот отлетел к стене. Теперь ей было никак до него не дотянуться.

— Так кто у нас теперь большая и смелая девочка? — прогнусавил он. — Где теперь мамочка? Почему мамочка не приходит на помощь? Где мамочка, которая наняла сыскаря, чтобы тот следил за новым дружком ее хорошенькой дочурки? А? Или, может, твой папочка войдет в эту дверь с дерьмовой воздушкой, из которой постреливает кроликов в саду? Где он?

Рэд не сводила с него испуганного взгляда. Страх будто парализовал ее.

— Они не придут, Рэд. Твои мамочка и папочка надежно запрятаны в безопасномотеле и, наверное, в этот час смотрят телевизор. — Понимаешь, дело в том, дорогая, что нам не разрешают ничего никому говорить, — прогнусавил он, копируя голос ее матери. — Нас переселили из отеля в другое место, но я не могу сказать тебе в какое. Полицейские опасаются, что Брайс может нас подслушивать. Но с тобой-то как? Все в порядке? Тебе точно сейчас ничто не угрожает?

Потрясенная, она молча смотрела на него. До нее только сейчас дошло, что Брайс все время подслушивал ее. Что еще он подслушал?

— Ты в порядке, Рэд?

Она посмотрела на него, потом на лежащий на полу нож. Думай! Попытайся подобраться к нему. Она знала, что ей никогда не одолеть Брайса, ведь он физически сильнее. Но, может быть, получится найти довод, который образумит его? Нужно говорить с ним — без остановки, затягивая время. Ведь полиция уже выехала, верно? Ей было страшно, и мысли путались.

Нужно успокоиться, взять себя в руки. Нужно. Обязательно. Необходимо мыслить трезво.

— Он острый, Рэд. Достаточно острый, чтобы отрезать твою голову. Или мою. Устроим соревнование, кто первым подхватит его с пола?

— Неужели тебе станет легче, если ты отрежешь мне голову, Брайс? Неужели ты будешь счастлив от этого?

— Очень.

— Знаешь, а я не хочу отрезать твою.

— Не хочешь? — ухмыльнулся Брайс.

— Честно, не хочу. У тебя самая красивая голова из всех, что я видела. Зачем же уничтожать такую красоту?