— Да, при помощи шпильки, — ответила Малисия. — Я знаю, что это возможно, потому что я сто раз об этом читала.

— А что за большую штуку ты имеешь в виду? — осведомился Морис.

— Большую, — ответила девочка. — Что существенно всё упрощает, естественно. — Она резко развернулась и выбежала из конюшни.

— Морис? — спросил Кейт.

— Что? — отозвался кот.

— Так что это за большая штука? И как её взламывать?

— Без понятия. Наверно, она имеет в виду замок.

— Но ты сказал…

— Да, но я просто хотел дать ей возможность выговориться, чтобы помешать ей набрести на какую-нибудь очередную идиотскую идею, — ответил кот. — У неё не все дома, если хочешь знать моё мнение. Она как… как актриса. Ты понимаешь. Как кто-то, кто всё время играет роль. Она вообще не живёт в реальном мире. Для неё всё — одна большая история. В этом смысле она похожа на Опасного Боба. Очень опасная личность, на мой взгляд.

— Но он очень дружелюбная и рассудительная крыса!

— Ну, да, но проблема в том, что он верит в то, что все такие же как он. Такие люди легко могут устроить неприятности другим, мой друг. И что касается Малисии: она верит, что жизнь устроена как сказка.

— Ну, это довольно безобидно, или? — спросил Кейт.

— Да, но если в сказке кто-то умирает… то это всего лишь слово.

Третья группа Тяжёлых Мочителей остановилась на отдых — у них закончилась амуниция. Никто из них не хотел идти к стене, по которой текла вода, потому что пришлось бы проходить мимо ловушки. И никто не хотел смотреть на то, что лежало в ловушке.

— Бедный старый Свежесть, — сказала одна из крыс. — Он был хорошей крысой.

— Ему надо было быть осторожней, — ответила другая крыса.

— Он думал, что он всё знает, — добавила другая крыса. — Достойная крыса. Хотя от него и пахло немного.

— Надо его, пожалуй, вытащить из ловушки, — сказала первая крыса. — Это неправильно, его там оставлять.

— Да. К тому же мы голодны.

Одна из крыс сказала: — Опасный Боб считает, что мы не должны жрать крыс.

Другая ответила ей: — Нет, мы не должны жрать тех крыс, о которых мы не знаем, от чего они умерли. Потому что они могут быть отравлены.

Третья крыса сказала: — Но мы знаем, отчего он умер. Он умер от того, что его расплющило. А это не заразно.

Они посмотрели в сторону мёртвого Свежесть.

— А что происходит с тем, кто умирает? — медленно спросила одна из крыс.

— Его съедают. Или он высыхает. Или плесневеет.

— Что, и это всё?

— Ну, обычно лапы остаются.

Крыса, задавшая вопрос, сказала: — А что же с тем, что внутри?

На что крыса, упомянувшая лапы, ответила: — О, ты имеешь в виду зелёную желеобразную штучку? Это лучше не трогать. На вкус ужасно.

— Нет, я имею в виду ту часть внутри, которая и есть ты. Куда исчезает это?

— Извини, я тебя не понимаю.

— Ну, я имею в виду… ну ты знаешь… как сны?

Крысы закивали головами. О снах они всё знали. Сны оказались для них большим шоком.

— Когда во сне тебя преследуют собаки или ты летишь и тому подобное… С кем это происходит? Не с твоим телом, потому что оно спит в этот момент. Значит, в нас должно находиться что-то невидимое. И быть мёртвым — это почти как сон, верно?