— Господа, мы собираемся ужинать, — раздался позади голос Кеши. Рост резко обернулся, но лицо Кеши было самой Невозмутимостью.

За ужином Даша старалась сесть поближе к Росту, и он видел, что на ее поведение обратили внимание все остальные. Лишь, как всегда, хладнокровный и бесстрастный Джеки Чан аккуратно разливал водку (после того, как Рост купил пластиковые стаканчики, все стали пить только из них, и Рост считал это великим достижением). Жгут снова всех удивил — сославшись на плохое самочувствие, он ушел в дом. Витек потом признался, что не помнит такого случая, чтобы Жгут отказался «лакирнуть», хоть у него ноги с руками поотрывали бы.

Когда ужин был закончен, Витек отозвал Роста в сторону.

— Слышь, ты это… — начал он и тут же смутился. Рост видел, что бомж нервничает.

— Ну, Витек, не буксуй, — подбодрил его Рост, прекрасно зная, о чем пойдет речь.

— Ты зря шашни с Дашкой крутишь, — сказал бомж, глядя в сторону. — Жгут любого на части порвет, ты не смотри, что тогда ему рыло начистил. Когда дело касается его бабы, он звереет. Даже не вспомнит, что ты тогда его из канализации вытащил.

— Какие шашни? — округлил глаза Рост, и это было правдой. Ему стало смешно, ну детский сад, в натуре, как сказал бы сам Жгут. — Витек, ты о чем?

— Короче, я тебя предупредил.

Витек собрался уходить, но Рост схватил его за руку.

— Подожди. Ты все о них знаешь. Я ведь вижу, что этоне пара. Он бьет ее?

— Предположим. Ну и что? — Витек пренебрежительно прищурился. — Тебе-то что?

Рост медлил с ответом. Действительно, ему-то что? Будто у него своих проблем нет. Тем более он и сам видел, что Жгут частенько распускал руки — об этом свидетельствовали свежие синяки и царапины на руках Даши, хотя на все расспросы Роста об их происхождении она отвечала упорным молчанием.

— Бабу жалко, вот что, — сказал Рост. — И пусть еще раз попробует тронуть, я ему башку откручу и в трусы засуну.

Витек с изумлением уставился на Роста широко раскрытыми глазами, и Рост понял, что мысль вступиться за несчастную женщину никогда не приходила ему в голову. Росту стало противно.

— Вот оно что, — вполголоса проговорил Витек, пожевав губами. — Значица, все-таки…

— Все-таки! — вспылил Рост, сам удивляясь поднимающемуся изнутри гневу. — Дрюня гнил заживо — все нормально, пацаны, само пройдет! А не пройдет — да и хрен с ним, одним ртом меньше! Дашу какое-то чмо уголовное как боксерскую грушу использует — порядок, пацаны, все ништяк!

Витек слушал, насупившись. Он обдумывал слова Роста, и вид у него был недовольный.

— Геныч, ты одну вещь упустил, — сказал он, подбирая нужные слова. — Мы так живем. И будем жить. Мы, а не ты, и ятебя к нам не звал, сечешь? Забыл нашу встречу?

— Да, ты прав, — произнес Рост, убирая со лба волосы. — Могу уйти прямо сейчас, если напрягаю.

— Нет, браток, ты не понял, и дело не в напряге. Просто ты путаешь кое-что. Ты — это ты. А мы — другое дело. Ты пришел и ушел, все, а мы останемся. Мы разные, Геныч, и ничьей вины в том нет. Ты ничего не изменишь, точно тебе говорю. Просто сытый голодному не товарищ, слыхал?