Сам эвакуационный выход представлял собой обычный шлюзовой предбанник, где был аккуратно развешан десяток рабочих скафандров устаревшей конструкции. Вместо привычного реактивного ранца у них имелся баллон со сжатым воздухом и несколько спускных клапанов, чтобы можно было хоть как-то маневрировать в открытом космосе. К каждому в комплекте шёл здоровенный разводной ключ повышенной функциональности, которым одинаково удобно скручивать головки болтов и проламывать головы нерадивым противникам. Для него имелось специальное крепление на боку.

Двигаться в громоздком скафандре получалось с большим трудом, будто к ногам и рукам приспособили по гире. Пожалуй, даже бронекостюм защитников, частенько имевший вес за пару сотен килограмм, настолько не сковывал движения. Единственная хорошая новость заключалась в том, что нам хотя бы надевать этот костюм не пришлось по старинке, как делали это реальные космонавты.

Когда последний член отряда закончил с экипировкой, активировался автоматический запуск программы эвакуации. Говоря простым языком – створки шлюза распахнулись, и нас выдуло наружу вместе с облачком сверкающих снежинок.

Где-то над нами переливалась всеми оттенками голубого местная безымянная звезда, окрашивающая мёртвую станцию в холодные депрессивные тона. Планет я не заметил, но сейчас был не совсем подходящий момент для астрономических наблюдений.

После кратковременного занятия любовью с клапанами, мне наконец-то удалось выровнять своё бессистемное кувыркание. Лететь следовало в единственную подсвеченную дополнительной иллюминацией область среднего кольца. Там находилось приёмная станция для ремонтников, которую окружала целая россыпь разноцветных огней. По-другому попасть туда было нельзя – остальные шлюзы следовало вернуть в строй, чтобы продвинуться дальше.

У меня сразу возникла крамольная мысль – а что, если попробовать дотянуть прямо до внутреннего кольца, откуда до самой операционной можно буквально дойти пешком через специальную перетяжку? Вроде бы лететь себе дальше, к центру станции, никто не запрещает.

Но строить из себя умника я не стал – слишком уж это очевидный путь. И раз по нему никто из опытных не идёт, значит, на то есть веские причины. Да и спешить мне как раз противопоказано.

Перелёт между ярусами прошёл без приключений. Немного напрягало шипение внутри скафандра, и манометр, установленный на запястье, который неумолимо опускал стрелку до нулевой отметки. К счастью, запас в баллоне не успел закончиться до того, как я ухватился за скобы на корпусе станции. Вот и причина номер один – вряд ли сжатого газа хватит на длительные манёвры в невесомости.

Цепляясь за поручни, я спустился к широченному шлюзу, возле которого любопытными мотыльками порхали игроки. Раз в минуту внешние створки открывались, позволяя новой порции долетевших попасть внутрь. Никакой толкотни или суеты не наблюдалось – некоторые и вовсе хватали тех, кто был уже не в состоянии передвигаться самостоятельно, и отвешивали им дружественного пинка прямо в шлюзовую. Я тоже присоединился к акции взаимовыручки – схватил пролетающего мимо астронавта за ногу, погасив его скорость, и подкорректировал траекторию в нужном направлении.