– Какой помощи вы ждете от меня?

– Может, договоритесь с ними? Надоело чувствовать себя загнанной дичью.

Я задумался. Мордехай пригласил четвертого клиента под настороженным взглядом Пелхэма.

– Мне нужна дополнительная информация. Имя пропавшего агента вам известно?

– Да. Знаю также, где и когда он родился.

– Как и место и время его смерти?

– Да.

Никаких документов у Пелхэма не было.

– Почему бы вам не прийти ко мне в офис? Поговорим более обстоятельно.

– Дайте подумать. – Он взглянул на часы и объяснил, что работает уборщиком в церкви. – Извините, опаздываю.

Мы обменялись рукопожатием, Пол вышел.

Я довольно быстро усвоил простую истину: в профессии уличного адвоката главное – это умение слушать. Очень многим нашим клиентам был нужен только собеседник. Устав от бесконечных унижений, они шли к юристу излить душу. Мордехай мастерски ориентировался в среде: доброжелательно и мягко задавая вопросы, выяснял, есть ли действительно нужда в его профессиональной помощи. Я же никак не мог опомниться от удивления, что люди бывают настолько несчастными.

К полудню через нашу комнату прошли двадцать шесть человек. Мы с Грином чувствовали себя опустошенными.

– Нужно прогуляться, – сказал Мордехай.

После трехчасового заточения в каморке без окон было настоящим счастьем увидеть безоблачное небо и вдохнуть бодрящий холодный воздух. На противоположной стороне улицы возвышалось новое здание Налогового суда. Приют вообще окружали современные симпатичные постройки.

На перекрестке Секонд– и Ди-стрит мы остановились.

– Срок аренды у них истекает через четыре года. – Мордехай кивнул в сторону приюта. – Агенты по недвижимости зашевелились. В двух кварталах отсюда собираются строить деловой центр, на их участок положили глаз несколько компаний.

– Борьба обещает быть кровавой.

– Не борьба, а война.

Перейдя улицу, мы двинулись по направлению к Капитолию.

– Что поведал белый парень? – поинтересовался Мордехай.

Из двадцати шести клиентов единственным белым был Пелхэм.

– Потрясающая история! Бывший врач, жил когда-то в Пенсильвании.

– От кого он сейчас спасается?

– Что?

– Кто его теперь преследует?

– ФБР.

– Угу. В последний раз было ЦРУ.

Я замер. В отличие от Мордехая.

– Ты уже видел его?

– О да! Не единожды. Питер какой-то там, – бросил он через плечо.

– Пол Пелхэм.

– Отнюдь не всегда. Великолепный рассказчик, не правда ли?

Я стоял и смотрел, как неторопливо удаляется Мордехай – руки в карманы, плечи сотрясает дрожь.

Он хохотал.

Набравшись храбрости, я сообщил Мордехаю, что мне нужно полдня. В ответ услышал: здесь все равны; никто не считает, сколько ты просидел в офисе; если человеку надо – он уходит, и все, черт бы его побрал.

Я так и поступил.

Примерно час потребовался мне, чтобы разобраться с машиной. За «лексус», не подлежавший ремонту, страховая компания выплатила двадцать одну тысячу четыреста восемьдесят долларов. Я вернул банку одолженные шестнадцать тысяч. Оставшихся пяти с небольшим вполне хватит для покупки средства передвижения, соответствующего моему нынешнему статусу и не вводящего в искушение угонщиков.