Следовательно, придется вынести досье из здания. Это на грани уголовного преступления, за тем исключением, что я не совершаю кражу, а на время заимствую чужую вещь.

В четыре пополудни я с закатанными рукавами и стопкой бумаг направился в отдел недвижимости – на рекогносцировку. Гектора не было видно, зато Ченс болтал по телефону: через закрытую дверь доносился его скрипучий голос. Секретарша одарила меня улыбкой. Телекамер охраны я не заметил, хотя на некоторых этажах они были. Кому придет в голову лезть в отдел недвижимости!

Ушел я в пять. Купил по дороге сандвичей и погнал машину на Четырнадцатую улицу.

Новые коллеги ждали меня. Пожимая руку, София даже улыбнулась – во всяком случае, на долю секунды.

– Добро пожаловать на борт, – с мрачным видом произнес Абрахам, будто приглашал на тонущий корабль.

Мордехай широким жестом указал на каморку по соседству со своей собственной:

– Как тебе кабинет?

– Великолепный. – Я переступил порог.

По размерам комната была раза в два меньше той, что я занимал в фирме. Стол красного дерева смотрелся бы в ней дико. У стены располагались четыре разноцветных шкафа для папок. С потолка на длинном проводе свешивалась голая лампочка. Телефона в каморке не наблюдалось.

– Мне здесь нравится. – Я не лгал.

– Завтра поставят телефон. – Мордехай опустил шторы. – До тебя здесь сидел молодой парень, Бэйнбридж.

– Почему он ушел?

– Из-за денег.

Стемнело. София засобиралась домой. Скрылся в кабинетике Абрахам. Мы с Мордехаем поужинали сандвичами и довольно дурно сваренным кофе.

Громоздкий ксерокс, купленный в восьмидесятых годах, без всяких прибамбасов, которые так ценились в моей фирме, стоял в углу большой комнаты, рядом с четырьмя прогибавшимися под тяжестью папок столами.

– Во сколько ты думаешь закончить? – спросил я.

– Не знаю. Через час, наверное. А что?

– Так просто. Мне нужно ненадолго вернуться в фирму, завершить пару срочных дел. После я хотел бы перетащить сюда свое барахло. Ты не против?

Мордехай сунул руку в ящик стола, извлек три болтавшихся на кольце ключа и бросил мне:

– Можешь приходить и уходить когда удобно.

– Здесь безопасно?

– Нет. Будь начеку, машину оставляй как можно ближе к двери, иди скорым шагом. Войдя, сразу запирайся. – Похоже, в глазах моих мелькнул страх, потому что Мордехай добавил: – Привыкай.

В половине седьмого, пребывая начеку, скорым шагом я подошел к «лексусу». Прохожих на улице не было, как, впрочем, и стрельбы. Хлопнув дверцей, я сел за руль. Меня наполняла гордость. Может, и удастся выжить на улице.

За одиннадцать минут я доехал до фирмы. Если за полчаса скопировать досье, то через шестьдесят минут можно тихо удалиться – при условии, что не возникнут непредвиденные обстоятельства. Будем надеяться, что Ченс ничего не узнает.

Дождавшись восьми вечера, я опять закатал рукава и с чрезвычайно озабоченной миной двинулся в отдел недвижимости. Здание казалось вымершим. Я постучал в запертую дверь Ченса и не услышал за ней ни звука. Первый ключ повернулся в замке. Я очутился в кабинете. Стоит ли щелкать выключателем? Вряд ли кто-нибудь, проезжая мимо фирмы, определит, в чьих окнах вспыхнул свет, а заметить из коридора желтую полосу под дверью просто некому. Я включил свет и, подойдя к стеллажу у окна, задействовал второй ключ.