— Ты был прав. Именно это мне и требовалось, чтобы сделать решительный шаг.
— Вот почему я привез дрова и продукты… Подумал, это самое малое, что я могу сделать. Вам понадобится еще молоко…
— А не могли бы мы получать молоко каждый день?
— Если кто-то будет за ним приходить.
— Конечно — я или кто-то из детей. Я сразу не поняла, но через поле здесь идти всего пару минут.
Они потихоньку пошли обратно к калитке.
— Дети тоже здесь?
— Миссис Томас пригласила их посмотреть котят.
Юстас рассмеялся.
— Они не захотят с ними расставаться, так что готовься! Эта полосатая проныра окрутила сиамского кота из домика у дороги, так что котята получились — глаз не оторвать, ты таких никогда не видела. — Он распахнул калитку, пропуская Вирджинию вперед. — С голубыми глазками и…
Он остановился, заметив поверх ее головы Кару и Николаса: дети медленно, осторожно выходили из амбара, прижав к груди сложенные ковшиком ладони и умиленно склонив головы.
— Что я тебе говорил? — сказал Юстас и захлопнул калитку.
Дети тихонько шли по лужайке, погружаясь где по щиколотку, а где и по колено в заросли подорожника и больших белых ромашек. В какой-то момент Вирджиния взглянула на них другими глазами, глазами Юстаса, словно видела в первый раз. Две головки — светлая и темная, две пары глаз — голубые и карие. Солнце отражалось у Кары в очках, и они сверкали словно фары маленького автомобильчика; новые джинсы, купленные на вырост, сползли, и крепкую круглую попку Николаса закрывал выбившийся наружу подол рубашки.
От любви к ним у Вирджинии сдавило горло, непролитые слезы навернулись на глаза. Дети были такие беззащитные, уязвимые, и почему-то ей стало очень важно, чтобы они произвели на Юстаса хорошее впечатление.
Николас заметил ее.
— Мамочка, смотри что у нас есть! Миссис Томас сказала, мы можем вынести их на улицу.
— Да, — подхватила Кара, — они совсем крошечные, и у них такие глазки…
Тут она увидела Юстаса, стоящего позади матери, и замерла на месте. Лицо ее застыло, но глаза внимательно рассматривали его через стекла очков.
Николас как ни в чем не бывало продолжал:
— Мамочка, мама, ты только посмотри! Он такой пушистенький и на лапах у него коготки! Только я не знаю, мальчик это или девочка. Миссис Томас сказала, она не знает, как определить.
Он поднял глаза и заметил Юстаса — обезоруживающая улыбка сразу вспыхнула у него на лице.
— Они только что перестали сосать мамино молочко. Миссис Томас сказала, что их мама совсем отощала. Она налила молока в блюдечко, и они его лакали — у них такие крошечные язычки! — сообщил он Юстасу.
Длинным загорелым пальцем Юстас почесал котенку макушку. Вирджиния сказала:
— Николас, ты забыл поздороваться с мистером Филипсом.
— Здравствуйте, как поживаете? Миссис Томас сказала, если мы захотим котенка, то можем взять одного, только сначала надо спросить тебя, но ты же не против, мамочка, да? Он такой маленький — он может спать у меня на кровати, и я буду о нем заботиться.
Вирджиния поняла, что перебирает в голове классические аргументы, к которым прибегают родители в подобных ситуациях.