— Ну да и бог с ней, Юра, разберётесь.

— Я тоже так думаю, Евгений Стальевич.

— А я хочу познакомить тебя с одним… человеком. — И повернул голову. — Беня, выйди к нам.

— Наконец-то! — В дверях задней комнаты лавки появился мужчина, наряженный в кричаще-розовый костюм, чёрную сорочку, голубой галстук и белые туфли. Дополняли наряд многочисленные перстни на пальцах и толстенная, со ствол сорок пятого кольта, золотая цепь. — Что за дешёвая постановка, Евзер?

— Рекомендую тебе Автохонта Полуэктовича Бенциева, — со вздохом произнёс Стальевич. — Для друзей — Беня или Бенций.

— Автохонт Полуэктович? — вытаращился я.

— У тебя проблемы с запоминанием простых имён? — осведомился тот.

Он был очень невысоким, полным, лысым, как электрический штепсель, но невероятно обаятельным. И даже презрительный вопрос в мой адрес он отпустил так, что я едва не рассмеялся.

— Беня управляет клубом «Переплетение», — мягко продолжил Стальевич. — Но ты уже наверняка знаешь об этом.

Автохонт Полуэктович шумно высморкался.

А я смотрел на него и думал, что точно знаю владельца фисташкового, в мелкие красные звёздочки «Хаммера», что вылез на тротуар аккурат возле «неПростых сувениров». Всё, что в этом колоссе не было фисташковым со звёздочками, было тонировано в чёрное. Или блестело от хрома. Или было резиновым.

— Я помню, Юра, у тебя были вопросы насчет «Переплетения», — улыбнулся Стальевич.

Не были — у меня есть серьёзные вопросы ко всем вам, но вряд ли я получу на них ответы. С другой стороны, птичка клюет по зёрнышку, и кто мне мешает начать знакомство с обаятельным Автохонтом расспросами о…

— Тина Мальцева.

— Появлялась не реже трёх раз в неделю, — тут же отозвался Беня.

— Рудольф Шарге?

— Заходил пару раз вместе с Тиной. Я помню парня только потому, что потом рыжие качки его по всему городу искали.

— Тине нравились молодые мальчики?

Автохонт Полуэктович выразительно посмотрел на Стальевича: мол, что за придурка ты привёл, — после чего постучал себя по лбу и соблаговолил ответить:

— Ей давно за тридцать, чел, естественно, ей нравились молодые мальчики. А Мальцеву, чтобы потушить огонь Тины, нужно было сожрать таблетку виагры величиной с луну.

Кто-кто, а директор меня сейчас вообще не интересовал.

— Тину связывали с исчезновением Рудольфа?

— Нет, конечно, она ведь сексуальная ведьма, а в городе тогда было полно…

— Луминаров, — закончил я.

Стальевич и Полуэктович переглянулись и одновременно поморщились.

— Ржавый, — сказал Стальевич.

— Не сомневаюсь, — кивнул Полуэктович. — Трепло раскачанное.

— Ты тоже хорош.

— Ты сам просил говорить.

— И думать при этом.

— Ты вечно всем недоволен.

— Высказался?

— Высказался.

Они повернулись ко мне, и Автохонт Полуэктович не совсем понятно закончил:

— Тина, в принципе, по другой части, к тому же никто в здравом уме не станет нападать на чуда просто так. Она не дура и понимает, как расплатится Орден.

— Беня! — рявкнул Стальевич.

— Что такого? — растерялся Полуэктович.

— Какой Орден? — тихо спросил я.

— Идиот, — негромко произнёс Стальевич.

— Сам всё запутал. — Автохонт Полуэктович демонстративно посмотрел на часы. — И вообще, мне пора. Вот тебе, чел, на память, копай дальше.