Необходимо погрузиться в поиск этого неуловимого, но внутренне присутствующего, ядра, в поиск уровня, выходящего за пределы нашего среза Вселенной.

Обратим внимание сначала, на одну, казалось бы, вполне объяснимую хотя и противоречивую особенность русского начала — любовь к своей земле и уход от нее в беспредельность, в трансцендентные сферы. Иными словами, любовь к земле и к Духу надмирному одновременно. Как всякое эзотерическое качество, оно многомерно: и наряду с «обычным», «доступным», «философским» значением, в нем есть иной смысл, а именно: крайняя любовь к своей земле и в такой же степени любовь к Духу — не просто «гармония антиномий», гармония, казалось бы, несовместимого и т. д., а указание на то, что сама «земля», то есть бытие русской земли, России имеет провиденциально-трансцендентный смысл, означающий, что эту землю нельзя просто бросать ради Неба, что «русская земля» и Небо вступили между собой в какие-то особые отношения. Эти отношения не означают просто, что «земля» должна быть освящена Духом для жизни на ней (или служить мостом между субстанцией и чистым Духом), — в этом случае земля все равно «вторична» по отношению к Небу и служит лишь для манифестации Духа в природном мире, мире Великой Материи. Такая ситуация вполне нормальна с точки зрения Духовной Традиции, но в данном случае наивысший уровень интерпретации русского отношения между «землей» и «духом» выходит за эти пределы таким образом, что «земля», «Родина», «Россия» оказывается любимой, по крайней мере, в той же степени, как и Небо, но не потому, что «земля» также дорога, как и Небо, а в трансцендентном, запредельном смысле. «Земля» нужна Небу (или Россия — Духу) для выражения некоей духовной тайны, причем Небо и земля как бы слиты в единой запредельности, в едином трансцендентном отношении, и в этом смысле Небо было бы «неполным» Небом без Земли. Высшей манифестацией этого равнотрасцендентного отношения является равная сила любви, стремления русских одновременно и к земле и к небу. Это особенно проявляется и в русской культуре, когда «земля» трансформируется уже в Россию — в полном смысле этого слова. Уход к Духу, любовь к Нему — на одной стороне русской истории; а на другой — любовь к России, и обе эти «полярности» не просто одинаково равноценны, уравновешивают друг друга, но они вступают между собой в эзотерические отношения, оказываются связанными силой одинаковой любви в нечто единое. Само Небо в душе русских как бы говорит: не бросай Россию, это тайна, хотя в обычно-традиционной ситуации все должно быть в конечном итоге категорическим образом брошено ради Духа, то есть ради Божества. Если вы что-то на земле любите так, что это «оттесняет» любовь к Духу — это уже большой грех в обычной традиции, но здесь, в нашей истории, есть, наряду с уровнем «обычной» традиции, какой-то тайный аспект, когда само Небо в Русской Душе говорит: «Не бросай Россию» (в вечном смысле этого слова). Особенно утверждает это язык несоизмеримой любви русских к России, и эта любовь, таким образом, оказывается сопричастной Небу. Любовь к России — при одновременной любви к Богу, к Духу — оказывается знаком того, что Россия необходима, нужна, чтобы выразить Ею то, что можно выразить только Ею.