- Настюха, посмотри, тебе эта дамочка не знакома, случаем?

- Так это Плетнева, соседка Светланы Медведевой. Та самая, которая нас вывела на Околовича.

- Ну поздравляю тебя, мать, - Коротков хотел достать сигарету, но оказалось, что в пачке больше ничего нет. Он смял пустую пачку и яростно запустил ею в мусорную корзину. - Это любовница Рубцова. Полюбуйся.

- Ничего себе... - протянула Настя. - Это что же получается, Медведева вместе с Фанатом решила пошантажировать свою соседку? Узнала откуда-то, что у Плетневой богатый любовник, и задумала решить таким образом свои финансовые проблемы. Тогда понятно, почему она отказывается отвечать, о каких деньгах говорит Околович. Я сегодня была в больнице и спрашивала ее, Светлана утверждает, что это пьяные бредни ее любовника, который вообще потерял чувство реальности. И знаешь, я ведь ей почти поверила. О каком чувстве реальности можно говорить, если твой любовник отдает тебя своим собутыльникам-алкашам.

- Я, между прочим, тоже был в больнице вместе с тобой, - сердито вступил Зарубин. - И ни капельки ей не поверил. Да за километр видно, что она врала и выкручивалась.

- Сережа, это тебе видно...

- Ага, Серж, у нашей Настюхи близорукость развивается, она теперь видит плохо, - со смехом вставил Коротков. - Того и гляди в очках на работу придет.

- Да ну тебя, Юрка, не сбивай меня, - отмахнулась Настя. - Я хочу сказать, что это твоя идея, Сережа, это ты выстроил цепочку и пришел к выводу о том, что Медведева использовала Фаната для шантажа. Идея красивая, спору нет, и тебе жаль от нее отказываться, поэтому каждое лыко в строку получается. Что бы Медведева ни сказала, как бы ни посмотрела, в какой бы момент ни вздохнула, ты все трактуешь в пользу того, что ты прав, а она лжет. А у меня взгляд отстраненный, поскольку идея не моя, то мне ее не жалко.

- Кого не жалко, Светлану? - поддел ее Коротков.

- Да не Светлану, а идею, горе ты мое руководящее. Я готова в любой момент от нее отказаться, поэтому воспринимаю показания Светланы более объективно. Вы все кассеты отсмотрели?

- Да только начали. Хочешь поучаствовать?

- Ладно, вам доверю. - Настя направилась к двери. - Если будет что-то интересное, позовите, я у себя.

Прошло еще полчаса, и Коротков снова позвонил Насте.

- Зайди, кое-что покажу.

На этот раз на экране не было ничего похожего на порнографию. Трое вполне одетых мужчин о чем-то беседовали, потом в ход пошли деньги, и завершилось все крепкими рукопожатиями.

- Видала? У меня фотороботами этого субъекта весь сейф завален. Бригадир ульяновских ребят, будь он неладен. Есть данные, что убийство господина Сенькина - его исполнение.

Володю забрали в милицию вместе с теми, кто ее... Нет, Светлана этого не признала, но та женщина из уголовного розыска, которая только что ушла, сказала, что Володя и эти сволочи сами все рассказали. И кошелек ее нашли в квартире. Теперь будет суд и их посадят. Ее Володю посадят в тюрьму. Неужели все кончилось? Неужели все было напрасно, все ее попытки поддержать его человеческий облик, вытащить из ямы, спасти? Она не успела вовремя подставить плечо, и Володя рухнул. Она во всем виновата, только она. Зачем она поехала к нему? Ну зачем? Сидела бы дома, и не случилось бы этого кошмара, она не попала бы в больницу, не приехала бы милиция, а Володю не арестовали бы. И все оставалось бы по-прежнему. А через несколько дней она получила бы обещанные деньги, и Володя смог бы начать свой проект... Теперь ничего не будет. Никакого проекта. И деньги ей больше не нужны. Надо позвонить тому человеку и отказаться от обмена. Такой хороший был вариант, ей предлагали переехать в комнату в коммунальной квартире, и за это обещали пятьдесят тысяч долларов. И Светлана готова была на обмен, пусть коммуналка, пусть всего одна комната, но какое это имеет значение, если речь идет о ее единственном, о самом лучшем, о самом любимом мужчине, для спасения и благополучия которого она не то что квартиру - жизнь может отдать.