Хойт сделал шаг назад и окинул взглядом фургон и всех сидящих внутри.

— «Не я, сэр», — тихо повторил он, словно пытаясь осмыслить, что ему сказал Морган, а затем закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Морган и Пеппер быстро переглянулись: что же делать?

Эрин же думала только о том, что нужно поскорее все объяснить шерифу, отправить его на ферму, завести мотор и выбираться из этого проклятого места.

Но шериф по-прежнему стоял с закрытыми глазами и обнюхивал окурок. Потом он сделал еще один глубокий вдох и объявил:

— Врешь!

Полицейский открыл глаза и посмотрел прямо на Моргана.

Энди кричал и плакал. Он пытался бороться, отчаянно пытался!

Юноша чувствовал, как жирные, сильные руки сжали его плечи и подняли в воздух с такой легкостью, словно он был всего-навсего детской игрушкой.

Это помещение представляло собой нечто среднее между скотобойней, камерой пыток и комнатой ужасов. Такое не могло привидеться Энди даже в страшном сне. Это было нечто невероятное. Одно можно было сказать наверняка: здесь творились страшные вещи, — такие, которые не то что совершать, на которые даже смотреть грешно. Вдруг взгляд Энди упал на крюк для мяса.

«Нет!»

Висящий высоко над землей мясной крюк все приближался и приближался. Чудовище тащило Энди именно к нему. Все, теперь точно крышка. Этот монстр его не отпустит, нет никакого спасения. Энди был сильным и здоровым парнем, но сейчас оказался беспомощной игрушкой в лапах какого-то психопата.

Мясной крюк был уже прямо напротив Энди, когда Кожаное Лицо внезапно поднял свою жертву и перевернул ее. Теперь крюк оказался сзади.

Мясной крюк оказался…

Мясной крюк…

Чудовище опустило тело Энди…

«БОЛЬ! Какая боль!»

Энди закричал!

Монстр разжал руки, он больше не держал Энди, но тело юноши по-прежнему висело высоко над землей. Его ноги раскачивались, не доставая до пола. Энди стоило неимоверных усилий осознать тот факт, что его подвесили на крюк для разделки мяса, — просто поверить в реальность произошедшего.

При каждом движении крюк все глубже впивался ему в спину — разрывая внутренние органы, разрезая мясо и мускулы.

Энди кричал так, как может кричать только загнанное, умирающие животное. Человеческое сердце не могло бы вынести таких криков, но глаза чудовища, поблескивавшие из-за маски, светились от восторга и злорадства.

Наступила ночь.

Шериф вывел троицу друзей из фургона и теперь они лежали лицом вниз в грязи, прямо напротив входа на старую фабрику Кроуфорда. Морган был страшно напуган. Рыдания Пеппер оглашали ночь.

Шериф Хойт прохаживался рядом с пленниками из стороны в сторону, громко топая своими кожаными сапогами. Он проверял их водительские права, идентификационные карточки, бумажники — все, что у путешественников с собой. Воздух настолько пропитался враждебностью и подозрительностью, что, казалось, можно почувствовать это даже на ощупь.

Эрин никак не могла понять, что же, собственно, происходит. Там, на ферме Хьюитта, бродит этот маньяк с бензопилой, а шериф разводит тут жуткую бодягу вокруг какого-то дурацкого окурка!

Это же настоящее безумие! Просто в голове не укладывается! Она пыталась ему хоть что-то объяснить, но он ведь даже слушать ее не хотел! Шериф, словно какой-то автомат, выкрикивал приказы — правильные, совершенно обычные, но абсолютно неуместные в сложившихся обстоятельствах: выйти из машины, руки за голову, лечь на землю. Каждая потерянная секунда уменьшала вероятность того, что они смогут еще спасти Кемпера и Энди.