Стекло было полностью выбито, теперь бензопила работала над железом задней дверцы. Клубы грязи смешивались с выхлопными газами, во все стороны летели золотые искры. Пеппер оглянулась назад и в первый раз в своей жизни увидела Кожаное Лицо, — монстра, скрывающего свое настоящее лицо за кожей своих жертв. Еще немного — и он будет здесь!

— Что нам делать? — закричала она.

Фургон не двигался. Пеппер едва не билась в истерике.

«Нужно что-то делать, — напряженно думала Эрин. — Но что? Что? Этот урод поймал их. Он стоит рядом с машиной. Если они выйдут, он их поймает. Если они останутся внутри…»

Эрин никак не могла собраться с мыслями. Все происходило слишком быстро, а звук бензопилы мешал девушке сосредоточиться: он разрубал ее мысли точно так же, как сама бензопила разрезала металл фургона. Фургона, принадлежавшего Кемперу! Бензопила бушевала совсем рядом с ними, неизбежная, как стихийное бедствие или кровоизлияние в мозг. Еще немного — и их тела разлетятся на окровавленные клочки под зубьями этого страшного оружия.

Эрин перебралась назад и покрепче обняла Пеппер. Девушки стояли посреди фургона, не зная, ни что им делать, ни что с ними сейчас будет.

Внезапно бензопила отодвинулась от заднего окна и стала обходить фургон, словно намереваясь напасть с другой стороны — девушки слышали ее вой и испуганно оглядывались по сторонам, отыскивая где…

Тишина.

И снова вой, вонь, осколки: бензопила разбила переднее стекло и впилась в водительское сиденье, где несколько секунд назад сидела Эрин. Зубья страшного оружия вспороли чехол, бензопила разворошила кресло и снова скрылась.

Но только для того, чтобы наброситься на водительскую дверь.

Эрин и Пеппер сидели, сжавшись от ужаса, а бензопила снова и снова бросалась на дверь, вгрызалась в нее, превращая серый металл в блестящие стружки и золотые искры.

Если бы обычному человеку пришло в голову резать бензопилой фургон, он, наверняка, тут же бы пострадал: ведь пила, едва дотронувшись до металла, отскочила бы обратно. Но у маньяка был огромный опыт: он только тем и занимался, что резал бензопилой то, что ей резать не следует. В этом заключался единственный смысл его жизни — в скрежете железа о железо. Монстр жил ради того, чтобы слышать этот звук, ради того, чтобы видеть, как железо разрубает плоть, ради того, чтобы чувствовать, как чужая плоть прикасается к его коже. Он жил ради этого. Только ради этого!

Осколки стекла и металлическая стружка летели в разные стороны. Они задевали сжавшихся и кричащих от ужаса девочек: на их лицах было написано отчаянье, в их глазах отражались летящие от бензопилы искры.

— Э… Эр… Эрин!

Внезапно бензопила снова скрылась, оставив после себя только запах раскаленного железа и изрубленное в клочья водительское сиденье.

Мностр был снаружи, он куда-то шел. Бензопила продолжала работать, убийца не выключал ее.

Мотор бензопилы потявкивал, словно собака, загоняющая свою добычу.

Перепуганные девушки отскочили от центра фургона и прижались к стене, — к той, которая казалась им наиболее удаленной от источника звука. И тут…