Дженна посмотрела на стоявшего неподалеку Эдварда Грехема, обеспокоенно наблюдавшего за их разговором. Когда Эдвард поймал взгляд Ливии, он подбадривающе улыбнулся ей, и она покраснела еще сильнее. Дженна невольно почувствовала укол зависти.

— Знаешь, мне кажется, у него был неделовой мотив, чтобы предложить тебе работу, — с улыбкой сказала она.

— А у меня был неделовой мотив принять его предложение, — рассмеялась Ливия, обнимая ее. — Прости, мне очень нравилось работать с тобой, но сейчас я хочу остаться здесь. За эту неделю Ривербенд покорил меня, не говоря уже о его жителях. — Она снова стрельнула голубыми глазами в сторону своего избранника.

— Я все понимаю, — кивнула Дженна.

— И я уверена, что ты прекрасно справишься без меня, когда вернешься домой. Твое агентство станет самым известным в Нью-Йорке.

Дом. Почему-то теперь это слово перестало соотноситься для нее с Нью-Йорком. Дженна сказал себе, что это только из-за того, что она слишком много времени провела в Ривербенде, и, как только она окажется в своей родной квартире в центре вечно спешащего мегаполиса, все будет в порядке… Но и это самовнушение не добавило ей уверенности.

Она оглядела банкетный зал, заполненный друзьями и родными Эунси, которые собрались вместе, чтобы поздравить ее. Понадобилось сто лет жизни, чтобы установить такие крепкие узы между всеми этими людьми. Эунси провела в Ривербенде всю свою жизнь. Она была квинтэссенцией того, какой люди представляют девушку из маленького городка, — здесь она родилась, выросла, вышла замуж и создала семью, участвовала во всех городских мероприятиях, занималась благотворительностью и здесь же встретила свою старость. Глядя, как она болтает с каждым гостем, Дженна представила, как разворачивается бесконечное полотно их общих воспоминаний, подогреваемое развешанными и расставленными повсюду фотографиями.

Часть Дженны хотела бы такой жизни для себя. Она вспомнила Тамми, отца Михаэля и других людей, работавших вместе ради общего блага и помощи нуждающимся, и поняла, что хочет быть одной из них. Может быть, это и есть ее предназначение? Может, она все это время искала себя не там?

Зазвонил телефон. Из трубки раздался извиняющийся голос гитариста, одной фразой воплотивший в реальность ее самый страшный кошмар.

Она опустила трубку, в которой все еще слышался мужской голос, и с ужасом уставилась на Ливию:

— Они не приедут.

Господи, нет, только не это. Она продолжает делать те же ошибки, которые разрушили ее нью-йоркский бизнес.

— Я думала, вы обо всем договорились еще позавчера? — удивилась Ливия.

— Оказывается, их вокалист, не предупредив остальную группу, на то же время договорился с другими заказчиками, и теперь они играют на какой-то свадьбе в Индианаполисе.

— О нет! Как они могли так поступить!

— А как я могла так ошибиться? Я дважды проверила нашу договоренность, а надо было сделать это трижды! Четырежды!

— Но, Дженна, это же не твоя вина! Это они взяли два заказа на одно и то же время. И день рождения удался на славу. Все идет по плану.

— Вот только здесь тихо, — сокрушенно покачала головой Дженна. — И Бетси ни за что не поверит в то, что я не виновата. Она только и ждет того, что я ошибусь. Мне нужно как-то решить эту проблему.