— Носферус дал слово.

— Ну да. — Штык уныло пожал плечами, нос повесил. Вдруг улыбнулся и бодро сказал. — Так это, моё же слово? Моё. Вот я его дал, и всё, уже достало жесть. Короче, повелеваю — нахуй всё! Моё слово, а раз так, беру его обратно. Колян, пиздуй за водкой.

— Так нельзя.

— Почему?

— Потому что клятва священна. Данное слово нельзя забрать, ибо это…

— А я вампир. Мне похую.

Лена подняла глаза к потолку, глубоко вздохнула и с отвращением к самой себе, ответила.

— Не канает. Только последний чёрт за базар не отвечает. Сказал — делай.

Штык оторопело моргнул, глянул на Коляна. Парень у стенки жмётся, смущённо улыбается, иногда косясь на Лену. Кажется, в обществе незнакомых людей он теряется…

— Не хило. — Наконец, заговорил Носферус. — Ленок, ты в натуре свой пацан. Уважаю.

— Я не пацан! — Рыкнула Мудрость, к которой таким образом обращались не в первый раз.

— Да я не в том смысле, что у тебя хер до колена, а в том… — Лена тихо зарычала, блеск красных глаз, пробился даже сквозь линзы. Штык успокаивающе выставил обе ладони вперёд. — Ленок, осади! Я извиняюсь. Всё понял, никакой водяры. Трезвости слава и привет!

— Я рада, что Носферус…

— Зверь, держи бабосы, топай за пивком, там за углом круглосуточный магаз…

— Пиво тоже нельзя.

— Как нельзя? — Обречённо воскликнул Штык. — Это же почти фашизм! Лена!

— Нет.

Штык тяжко вздохнул и уныло стал смотреть в пол. Иногда он снова тяжко вздыхал. Потом смотрел на Лену умоляющим взглядом и снова вздыхал. Когда дверь открылась вновь, Лена и сама вздохнула с таким облегчением, что занавески дрогнули.

— Вот он. — Шаман толкнул парня в плечо. — Доставили с ветерком.

— Он весь в крови. — Заметила Лена.

— Этот неверный пёс, убил другого неверного пса. — Вмешался Хасан. — Мы пришли слишком поздно. Аллаху было так угодно, он решил забрать его руками, жизнь того неверного пса и…

— Я поняла. — Лена резко оборвала едва не начавшуюся проповедь и взмахом руки указала им на дверь. Прежде чем выйти, Хасан коснулся пальцами, лба своего пленника и сказал.

— Живи с Шайтаном неверный пёс.

Парень пошатнулся, стал беспомощно моргать, а потом огляделся и, обнаружив полную комнату людей замер на месте. Радости на его лице не обнаружилось, но в окна ломиться тоже вроде не собирается. Судя по всему, решил ждать дальнейшего развития событий.

На выходе вампиры столкнулись с собратьями. Последовал обмен приветствиями.

— Хули в проходе встали уёбки?

— Да покарает тебя Аллах!

— Если не заткнёшь пасть женщина, сила Тенгира размажет тебя по стене!

Потом наступила тишина, нарушаемая лишь равномерным стуком и вскриками, словно кто-то кубарем летит по лестнице. Снова тишина, закрывается дверь, слышатся шаги.

— Соня, может, не надо было так?

— Как? Нормально всё. Они ж как мы, не сдохнут поди, а наука будет. Арчи. Закройся короче, давай, сдаём говноеда этого и по домам. Меня Олежка там ждёт.

— Я не говноед, я… — Голос стих, все трое зашли в комнату. Окровавленный парень посторонился. Замерев у стены, он сложил руки на груди и, скорчил гримасу недовольства. Колян, так и стоял на прежнем месте, не зная, куда себя деть. Но когда новая компания оказалась внутри, оба уставились на них. Точнее на Соню. Её форма одежды и внешности, равнодушными не оставляли никого и довольно долго. Лена и сама прежде на неё посмотрела — никак не могла привыкнуть к излишне откровенной внешности этой наглой девицы. Казалось, что если она нагнётся, её обтягивающий костюм лопнет по швам и всё что там под платьем, на улице окажется.