— Скажи мне, что так и надо, — нерешительно выдохнула она.
— Это прекрасно, — кивнул он.
И пусть все остальное чертовски мерзко, даже мрак и гнусность происходящего не могли затмить глубины и необычности эмоций, тянувших их друг к другу.
— Посиди рядом со мной.
Она послушалась и опустила ладонь на его бедро, словно нуждаясь в твердой поддержке. Словно его силы хватит на двоих.
— Я не хочу снимать неглиже, — выдавила София.
— Не снимай.
— Прошлой ночью пришлось… потому что…
— Знаю.
— За нами могут наблюдать.
— Как зовут старшего?
— Григорий.
— Григорий! Немедленно закрой все щели, черт бы тебя побрал! — скомандовал он по‑итальянски. — Госпожа не желает, чтобы вы подсматривали!
В ответ послышался скрип задвигаемых отверстий.
— Ну вот, — довольно кивнул Хью, — теперь мы можем получше узнать друг друга.
— Должно быть, ты ему понравился.
— Или он не выносит твоего мужа. Судя по всему, не он единственный. Мы с Григорием поняли друг друга. — Маркиз лукаво подмигнул.
— Но я все же не хочу снимать неглиже.
— Думаешь, они все же оставили пару щелей?
— Я давно привыкла не доверять никому.
— Сколько лет ты замужем?
— Пятнадцать.
— Боже милосердный! Ты, должно быть, была совсем ребенком! Видно, тяжело тебе пришлось.
— Зато Марко выплатил целое состояние. Согласно брачному контракту.
— Я так и думал, — цинично ухмыльнулся он.
На мгновение в ее глазах мелькнула неподдельная боль, но тут же пропала. Взгляд по‑прежнему остался равнодушным.
— Он часто бывает в отъезде.
— Я могу защитить тебя от него.
— Ты не понимаешь! — с отчаянием покачала она головой.
— Покажи, как выбраться отсюда, — поспешно пробормотал он, — и я гарантирую твою безопасность.
— Не могу. Он держит мою мать.
Маркиз изумленно вскинул брови:
— В заложницах?
— Пока я не возвращусь. Беременная.
— А потом?
— Он ее освободит.
Глаза Хью зловеще прищурились.
— И ты ему веришь?
София кивнула.
— Иисусе! — охнул он.
— Ну как? Теперь твоя жизнь не кажется такой уж неприятной?
— Развяжи меня! — резко приказал он. София отняла руку и со страхом уставилась на маркиза.
— Не смею… после вчерашней ночи.
— Даю слово, что не попытаюсь бежать.
Она долго, изучающе смотрела на него, решая, стоит ли ему верить. И остались ли еще в мире порядочные люди?
— Господи, Кру… что, если ты лжешь?
— Я не поступил бы так бесчестно с тобой… и твоей матерью.
Его спокойные уверения немного успокоили ее. Это и еще нежность, светившаяся в глазах.
— Мы обе пострадаем, если ты предашь нас, — тихо предупредила она.
— Не волнуйся. Я позабочусь о тебе.
В глазах женщины блеснули слезы. Как давно никто не заботился о ней! После смерти отца семья осталась без всякого покровительства.
— Спасибо, — едва слышно поблагодарила она. — Но я тебе чужая.
— Отныне не чужая, — возразил он. — Развяжи меня.
Но когда был распутан последний узел, он приложил палец к губам, поднялся и осторожно оглядел комнату, пытаясь понять, наблюдают ли за ними.
Сердце Софии бешено колотилось, пока маркиз обходил спальню. Сдержит ли он слово?
Мысли ее лихорадочно метались. Она уже была не в силах различить, где страх и где радость, где желание и где тревога. И не понимала, почему продолжает сидеть, сцепив руки на коленях, дрожа, трепеща, стремясь быть рядом с ним.