— Ты знаешь, Мира, а ведь мы с Сандрой знакомы еще по Реальности. — Встречались в Камелоте?

— Да. Замок короля Артура — это было так давно! Она что, и об этом тебе успела рассказать?

— Дженни, мы с Сандрой вместе отбывали каторгу на острове Белом, и у нас была масса времени, чтобы рассказывать друг другу о нашей жизни до ареста во всех подробностях. О, Господи, я только сейчас поняла! Так твой Ланселот — это сэр Ланселот Озерный?

— Да. А я знаешь, кем была в той Реальности? — Какой-нибудь принцессой, конечно.

— Бери повыше! Принцессой была Сандра, а я была самим королем Артуром.

— Класс! — завопил Антон. — Вы мне про это расскажете, тетя Дженни?

— Ты замолчишь, наконец, потомок? Ты нам совсем не даешь поговорить. Дженни тебе потом все расскажет.

— Со взрослыми всегда так… — проворчал Антон. — Все на потом. Это вы самые настоящие "потомки". Я уж лучше с Патти буду общаться. — И правильно сделаешь!

Они подошли к берегу. В одном месте туман приближался к самому Кедрону и лежал на поверхности залива большим золотым облаком.

— Нам сюда, — сказала Мира и первой вошла прямо в туман.

По воде им идти не пришлось, это Антон несколько преувеличил: прямо на воде лежал неширокий деревянный мост, и по нему они благополучно перешли к подножию Елеонской горы и вышли из тумана. Мира объяснила, что для нехристиан мост этот невидим.

Перейдя мост, Дженни убедилась, что остров Елеон — это тот самый гористый островок, к которому они с Ланселотом подходили в свою первую иерусалимскую ночь, и сказала об этом Мире.

— Ты его сразу увидела как остров, а не как светящийся столб?

— Да. А Ланселот увидеть его не смог, пока мы не причалили.

— И он вместе с тобой ступил на берег Елеона? — Конечно.

— А вот это странно: он же неверующий, или?..

Остров зеленел густыми садами, покрывавшими склоны горы, а на самой ее вершине стояла высокая квадратная колокольня.

— Наверху — Елеонский монастырь, — сказала Мира, — а вон там, где церковь с куполами, — Гефсиманский.

— И все это недосягаемо для Антихриста? — Абсолютно! — Как это может быть?

— Очень просто — чудом Божиим. Мы с Антоном живем на середине горы в христианской еврейской общине, а тебя мы поселим у монахинь либо в Гефсимании, либо на Елеоне.

— Мам, мы уже дома, теперь я могу делать что хочу? — спросил Антон.

— Хотела бы я знать, чего ты хочешь, — вздохнула Мира.

— Я хочу взять Патти и отвести его к ребятам. Мы накормим его, я знаю, где тут растет хорошая трава. — Если Дженни разрешит. — Тетя Дженни, можно?

— Можно. Ступай с Антоном, Патти, и никуда от него не убегай!

Патти тряхнул головой и резво засеменил рядом с мальчиком. — Ты голодна? — спросила Мира.

— Нет. Но я бы где-нибудь присела, ноги у меня гудят: все эти дни я только и делаю, что брожу по городу в надежде встретить Ланса или узнать что-нибудь о нем. Я для того и придумала продавать воду.

— Это было разумное решение: на продавцов воды особого внимания никто не обращает, а если бы ты просто бродила по городу, тебя бы могли задержать для проверки. Пошли, сядем вон там, у ручья.

Они уселись на берегу ручья в тени старых развесистых олив.