Всю энергию, что получал Шаргион, он накапливал в громадных «резервуарах, это был какой-то вид батарей, в настоящее время практически разряженных. Энергии оставалось лишь для того, чтобы активировать тело, да попробовать переместить его под солнечные лучи, чтобы заняться «питанием». Хоть Шаргион и «спал» все эти тысячелетия (или миллионолетия?!), но генераторы работали на выработку гравитационного поля, и часть органов тоже работала, поддерживая тело в анабиозе.

Как выяснилось в процессе «оживления» - для общения корабля и его Посланца не требовалось больше вступать в такой близкий контакт, через кресло, смешиваясь «душами» - после того, как Посланец активировал тело, всего однажды слился с кораблём своим сознанием, он обретал стойкую псионическую связь со своим подопечным. Фактически они составляли между собой стойкую симбиотическую связь, во время контакта постоянно обмениваясь мыслями.

Шаргион в том состоянии, в котором его нашёл Слава, был что-то вроде развитого позитронного мозга - умный, умелый, но не обладающий особым воображением. Всё, к чему он стремился - слиться сознанием с Посланцем и обрести свою целостность. Вместе они составляли единый мозг, который мог решать очень серьёзные задачи. Это было немного странно - Слава ощущал себя и Славой, и Шаргионом, и одновременно неким сообществом, ульем, в котором множество простейших выполняли свою роль, повинуясь малейшему желанию своего двуединого хозяина.

Процесс продолжался. Отсоединился Слава только тогда, когда почувствовал - всё, хватит. Теперь организм корабля жил сам по себе, самовосстанавливаясь, поддерживая равновесие в своём теле.

Слава устало снял руки с подлокотников кресла, попытался встать - и чуть не упал. Он просидел в кресле, по его ощущениям, не менее полутора суток. Всё-таки встал, и покачиваясь пошёл к дверям зала. Осмотрелся вокруг - вроде бы ничего не изменилось, но, как казалось, даже воздух помещения стал другим - то ли более свежим, то ли просто каким-то живым, не тем воздухом, который был тут законсервирован на тысячи лет. Возможно, это был самообман, но по зрелому размышлению Слава понял - вероятно начала работать система регенерации воздуха корабля, и тот затхлый, напитанный продуктами разложения воздух был выкачан и заменен свежим, чистым, очищенным.

Слава постоял немного, потом подал команду - и через минуту перед ним появилась небольшая гравиплатформа с этакой скамейкой, напоминающая то ли садовую скамейку, то ли беседку - в общем - агрегат для передвижения по кораблю. Само собой, что его бывшие обитатели не бродили по внутренностям Шаргиона пешкодралом - попробуй-ка побродить по тоннелям, протянутым в пространстве на десятки километров!

Платформа сорвалась с места и понеслась по коридорам корабля. Встречные граны уворачивались от платформы, бросаясь в стороны в самый последний момент. Стены мелькали, сливаясь в сплошную полосу, блестящую, как будто покрытую лаком.

По мере прохождения тоннеля, в нём загорался и гас свет, исходящий из потолка, загоравшегося ярким жёлтым светом. Слава сидел на скамейке, ветер от движения бил ему в лицо и выжимал слезу, отчего казалось, будто у него текут слёзы. Он закрыл глаза и отдался движению, раскрыв их только тогда, когда оказался у того места, где он начал свой поход - у бывшего шлюза.